Нити

После недолго присутствия в этом поселении, мы снова продолжили путь. Стало ясно, что одолев наш отряд, охота на команду не прекратится, другие города только с радостью возьмутся за преследование, а потому нужно будет заодно придумать, как поменьше светиться. Такой беззаботности я не ожидал, что команда позволит какому-то свидетелю доложить о своем местонахождении. Все-таки собрать за собой целую толпу преследователей было ненормально.

Дорога проходила без происшествий и я уже с нетерпением ждал наступления вечера. По расчетам оставалось еще день-полтора до встречи, значит, этим вечером был единственный шанс начать подготовку к диверсии. Ближе к вечеру вся колонна остановилась и снова начала обустраивать стоянку по возможности ближе к дороге. Я решил проверить, какова же будет реакция окружающих, если я удалюсь на некоторое время. Поэтому, как только все расположились в спокойной обстановке за ужином, я, особо того не скрывая, отправился в заросли. К моему удивлению, либо никто этого поступка не заметил, либо всем было абсолютно плевать, что я задумал. Скрывшись за кустарниками, я с огромным облегчением расслабил лицо, которое постоянно до этого момента изображало полную отстраненность. Как можно скорее требовалось найти подходящие фрукты или хоть что-то знакомое, кроме стафии, которая росла вообще повсеместно. Однако, кушинов здесь не было, а местный климат не позволил бы быстро высушить стебли. Таким образом, взрывчатки я лишался.

Зато довольно быстро я обнаружил плоды, которые искал. Собрав несколько штук, я продолжил искать что-нибудь, что могло мне пригодиться. Однако, то ли соображал я от усталости куда медленнее, то ли и правда ничего подходящего в округе не было, но я так и не обнаружил ничего, что могло бы мне еще как-то помочь. Конечно, испортить несколько винтовок было эффективным решением, но меня настораживало то, что про команду нам доложили, как про измотанных людей, не представляющих серьезной опасности. Решив, что обязательно что-нибудь еще придумаю, я направился обратно в лагерь, собрав немного стафии заодно. На ум пришло то, как Рин траванулась стеблями, которые испортились за какое-то время. Правда, я абсолютно не знал, сколько же этого времени нужно, потому что после того случая мы либо ели стебли прямо сразу, не отходя от места их произрастания, либо полностью избегали.

Как выяснилось, мое исчезновение безопасники все же заметили. Но, как и в предыдущие разы, они с легкостью нашли объяснение моим поступкам без моей помощи.

— Ты ведь не видел никогда местных лесов. Наверняка, где-то еще в глубине у тебя остались зачатки разума — предположил Лард, на что я ему кивнул. — Но больше так не делай, ночью в лесах довольно опасно, сам же уже попадал в ядовитые болота. А неприятностей можно найти куда больше, чем ты себе представляешь.

— Мы вот, например, ночью в лес ни за что не полезем, мало ли какой зверь там попадется. Пусть живность лучше будет в компетенции охотников. А мы как-нибудь вдоль дорог расположимся, где проложены отпугивающие маячки — неожиданно разрешил Приг мои молчаливые вопросы о странной приверженности местных устраивать привалы прямо на обочинах.

— В общем, пора всем отправляться спать — внезапно заявил Лард.

Именно этого я и хотел. Единственной сложностью было не отключиться самому, пока ожидал подходящего момента. Но я был слишком взволнован, и довольно многими вещами. Во-первых, мне уже не терпелось увидеться с командой. Я уже не собирался обманывать себя и признавал, что мне их не хватает. Во-вторых, нужно было испортить максимальное количество винтовок. Тут главным плюсом было то, что их держали все в одном месте, в каких-то неведомых целях под боком у себя их не хранили. К слову, объяснили мне это только вчера с утра, удивившись, что на ночь я ее не сдал. Мне это казалось нерациональным, все же они сами говорили про опасности. А в случае чего, тут пришлось бы всем в срочном порядке бежать в центр лагеря, чтобы вооружиться. Впрочем, странных обычаев у местных было навалом, и этот небольшой нюанс не был таким уж значительным на фоне других заморочек. Да и мне было проще, не надо было приближаться к каждому члену отряда, пребывая в постоянном страхе разбудить его.