Нити Ариадны

Я действительно считал так. И не будь этот ганзюк сожран мутантами, я бы и сам его пристрелил. Мария взглянула на меня, и на ее лице появилась легкая улыбка.

– Я рада, что ты жив.

– А уж я как рад…

И, черт побери, это слабо сказано! Я снова хотел жить, я чувствовал, как в крови у меня бурлит энергия. Мы выберемся отсюда, чего бы нам ни стоило. Да я этих недокрокодилов голыми руками порву!

– Надо выбираться, – сказал я.

– Надо, – ответила Маша, и вдруг спохватилась. – У меня ведь патронов нет совсем!

– Держи, – я вручил спутнице собственный пистолет. – Еще не использовал ни разу. Не бойся, у меня еще пушка есть.

Правда, я умолчал о том, что у меня остался последний магазин к автомату. Но уж лучше так…

– У того ганзейца должно быть еще, – произнесла Мария. И как это я сам не догадался обыскать трупы?

Поплутав немного посреди ящиков, мы вышли к трупу истерзанного пулеметчика. Девушка вздрогнула и отвернулась. Да, очень неприятное зрелище. И не только потому, что это окровавленный труп… Я наклонился к убитому, как вдруг услышал Машин голос:

– Свет!

Чуть в стороне, но совсем близко, и вправду маячил луч фонаря. Правда, он тут же исчез. И не было слышно ни шагов, ни голоса. Похоже, человек, кем бы он ни был, затаился.

– Эй, ты! – крикнул я, взяв автомат наизготовку. – Выходи!

– У нас гранаты! – добавила Маша.

– Эй-эй, чего кипишуете? – раздался смутно знакомый голос с тревожными нотками. Затем из темноты появилась низкорослая фигура. – Я свой.

«Своим» оказался коротышка Алик. Выглядел он не лучшим образом. Его одежда была чем-то измазана, а кое-где и порвана. Вязаную шапку, которую он нацепил во время выхода на поверхность, он где-то потерял, и лысина, перепачканная грязью и покрытая потом, была видна во всей красе. Но вооружен был Алик основательно – пистолетом-пулеметом «Кедр». И руки у него почти не дрожали.

– Рад снова вас видеть, – сказал коротышка. – Тебя особенно, малышка.

Мария тяжело вздохнула, но решила промолчать.

– Какими судьбами? – сухо спросил я.

– Да вот, был в группе Ворса. Был. Пока все не разбежались от этих зубастиков. А в какой-то момент оглядываюсь, смотрю – а я один бегу. Ни мутов, ни людей. Поплутал-поплутал, да на вас вышел.

– Понятно, – произнес я, вспомнив слова Марии про пулеметчика и бросил косой взгляд на девушку. Та застыла, словно статуя, держа Алика на мушке.

– Ой, да успокойтесь вы, – хмыкнул коротышка. – Я не из этих, видите ли, – с этими словами он опустил оружие и, подойдя к трупу ганзейца, стал бесцеремонно и без брезгливости обыскивать труп. В любой момент я мог пустить пулю ему в спину. Показуха или нет? Ладно, рискнем… Мы с Марией опустили оружие.

– Семерка, – вздохнул Алик, перебирая патроны к «Печенегу». – Разве что как валюту забрать. Так-с, а сколько в «Макарыче» пулек? Ха, пусто!

Коротышка вел себя так, будто нас вовсе нет, он даже болтал вполголоса. Перевернув труп на спину, Алик принялся за разгрузку. В одном из карманов оказалось нечто, похожее на петарду.

– Глянь-ка, динамит! – присвистнул мужчина.

– Это? – спросил я, недоверчиво глядя на маленький коробок, умещавшийся в ладони.

– Ну да. Я сам таких знаешь сколько продал? Ты не смотри на размер. Она бахает так, что башку оторвать может. Навар только так шел…

Я вдруг заметил мельтешение среди ящиков. Громко крикнул, предупреждая товарищей, и тут же из-за ближайшего угла выпрыгнул ящер. Алик завопил и выдал длинную очередь из «Кедра», которая, правда, по большей части ушла в потолок, а сам коротышка из-за отдачи едва не грохнулся на пол. Тем не менее, рептилии все же досталась порция свинцовых пилюль. А мы с Машей усмирили еще двоих ящеров, выбежавших следом за первым. Больше мутанты не лезли.

– Вот гниды, – прорычал Алик. – Я не втыкаю, они же слепые. Зенок совсем нету! Как они живут-то?

– Есть у них глаза, – возразил я, – только так себе глазки. Но вообще, я думаю, что у них зрение – не главное.

– Пираньи, – вдруг сказала Мария. – Вы что-нибудь про них слышали? Короче, я читала о том, что эти рыбки реагировали на чужую кровь. Человек мог войти в воду, где они жили, и спокойно там находиться. Но если у него были раны или хотя бы обычные царапины – ему не жить.

– Это ты к чему? – спросил я.

– Гляньте на их зубы. Я как-то учебник по биологии листала, и там картинка пираньи была. Зубы очень похожи… Вот я и подумала, а вдруг они тоже чужую кровь чуют?

Почему-то я сразу же поверил девушке. Алик, кажется, тоже, потому что с опаской покосился на тело пулеметчика, затем перевел взгляд на свои заляпанные кровью руки и грязно выругался.

– У меня есть вода во фляжке, – спохватился я. Сейчас…

– Спасибо, произнес Алик, когда его руки перестали быть ярко-алыми. – Ну, что теперь делать будем?

– Мотать отсюда, – хмыкнул я. – И так уже задержались по самое не балуй…