Нити Данталли (СИ)

— Я разделяю мнение большинства, Бэс. И, ты прав, никакого удовольствия в расплате нет. Просто я не могу вечно справляться с нею с твоей помощью.

— Да почему нет, в конце концов? — непонимающе воскликнул Бэстифар.

— Потому что раз от раза мне становится хуже! — отведя глаза, выпалил данталли. На несколько долгих секунд помещение погрузилось в звенящую тишину. Когда же Мальстен поднял глаза и посмотрел на аркала, он увидел невыносимо сочувственно сдвинутые брови, между которых пролегла напряженная скобка.

Глубоко вздохнув и собравшись с мыслями, данталли кивнул и заговорил вновь:

— Хочешь откровенно? Давай откровенно, — качнул головой Мальстен. — Я боюсь. Вот и вся моя хваленая выдержка. Я боюсь впадать в зависимость от твоего вмешательства, а это ведь уже происходит. Я должен уметь справляться с расплатой самостоятельно, но это будет попросту невозможно, если ты продолжишь удерживать ее таким образом, чтобы потом напустить снова. Боль намного проще переживать, когда она постоянна. А когда она то милосердно отпускает, то накатывает вновь с прежним жаром, любой рано или поздно взмолится о ее прекращении. Тебе не дано этого понять, это не в твоей природе, поэтому просто поверь на слово.

Бэстифар поджал губы и некоторое время не произносил ни слова.

— Хорошо, — вздохнул он, нарушив затянувшуюся тишину. — Хорошо, Мальстен, я верю.

Сияние вокруг ладони аркала погасло, и данталли с трудом подавил рвущийся наружу стон, когда расплата, придержанная Бэстифаром, принялась вновь вгрызаться в тело. Аркал остановил боль на ее гребне, поэтому предупреждающего нарастания не последовало — расплата взяла свое резко и стремительно, как удар, сбивающий с ног. Рука данталли непроизвольно с силой впилась в ручку кресла. Румянец, маскирующий кожу демона-кукольника под человеческую, стерся с лица, демонстрируя ее истинный синевато-бледный оттенок.

Бэстифар нервно перебрал пальцами бахрому попавшей под руку подушки. Он, не отрываясь, смотрел на Мальстена, не в силах подняться и уйти. Не имея возможности почувствовать боль на себе, аркал безошибочно мог определить ее интенсивность у других. Подобного тому, что происходило сейчас, на его памяти не испытывало ни одно живое существо. Особенно молча…

Мальстен плотно сжал челюсти, пытаясь отвлечься от единственной назойливой мысли, стучащей в сознании: «Этого ведь можно избежать… можно от этого избавиться… можно прекратить».

«Не смей! Будет хуже. Терпи, пока это возможно. Тебя этому учили!»

Прерывисто выдохнув, данталли невольно задумался, а прибегал ли Сезар хоть раз к помощи аркала?

Сначала я научу тебя тереть боль.

«Терпи!»

Бэстифар покачал головой, не отрывая взгляда от друга.

— Проклятье, Мальстен, неужели так — лучше? Лучше, чем моя помощь… мое вмешательство (назовем это твоими словами)? Я слышу твою расплату, как вопль аггрефьера, она гудит у меня в ушах. Для кого из нас это большая пытка? Я знаю, что могу избавить тебя от этого, но я бессилен, пока ты отказываешься.

Достигнув своего нового пика, боль все же выбила из данталли сдавленный стон, заставив резко опустить голову в подобии нырка, словно это могло помочь сбежать от агонии.

Аркал стремительно поднялся.

— Нет, Мальстен, это, в конце концов, издевательство! — воскликнул он. — Если бы оно приносило какое-то извращенное удовольствие — пусть! Но оно убивает тебя, ты понимаешь? Может убить. Остановись. Хватит.

— Бэс, так нужно, чтобы…

— Это глупо! — перебил аркал.

— Это цена… — оборвавшись на полуслове, Мальстен вновь плотно сомкнул зубы так, что они громко скрипнули друг о друга, и шумно выдохнул.

— Да пойми ты, нет у тебя никакой цены! Не должно быть! Не здесь…

«Она закончится. Она когда-нибудь закончится. Надо лишь переждать. Сосредоточься. Терпи…»

— Бэстифар, уходи, — выдавил данталли.

— И не подумаю, — качнул головой принц. — Я не оставлю попыток вразумить тебя.

— Бэс…

— Нет.

Аркал вновь приподнял руку. Мальстен собрал волю в кулак, заставив себя угрожающе посмотреть в глаза Бэстифара.

— Не… не вздумай, — тяжело произнес он. Губы пожирателя боли дрогнули в подобии нервной улыбки.

— Помешай мне, — хмыкнул он.

Снова яркий алый свет вокруг ладони, и расплата замерла, повинуясь воле аркала, принеся своей жертве вожделенное облегчение. От одной лишь мысли, что грызущая, сверлящая агония возобновится, стоит этому сиянию угаснуть, по телу данталли пробегала дрожь.

«Боги, нет, только не снова!»

— Проклятье, Бэс! — обличительно выкрикнул Мальстен чуть окрепшим голосом, как только восстановилось дыхание. Аркал остался невозмутимым.