Нити Данталли (СИ)

— Только, давай, чтобы сделать твой рассказ менее сбивчивым, подправим одну деталь? Сомневаюсь, что сейчас ты сумеешь связать больше десяти слов без этих долгих пауз, во время которых терпишь боль.

Рука Бэстифара засияла, и расплата послушно отступила, придержанная силой аркала.

— Просить меня помочь ты ведь все равно не собираешься — опять будешь ждать, пока я начну уговаривать тебя, — усмехнулся принц.

И будет раз за разом заботливо убеждать тебя принять помощь, то удерживая муки расплаты, то вновь давая им возобновиться, пока ты не согласишься.

Мальстен покривился, отводя взгляд.

«Чтоб тебя!» — подумал он, невольно начиная злиться на малагорца за одно то, что Грэг Дэвери оказался так безоговорочно прав насчет него.

— И почему у меня такое чувство, что сейчас ты готов проклясть меня? — усмехнулся Бэстифар. — Наверное, так ты смотрел только однажды: когда узнал, кто я.

— Проклятье, Бэс, зачем ты это делаешь? — покачал головой данталли, со злостью заглядывая в непонимающие темные глаза аркала.

— Делаю что?

— То, что сделал сейчас. Это ведь твоя излюбленная пытка. Ты применяешь ее ко всем, кто попадает к тебе в руки.

Бэстифар изумленно округлил глаза, покосившись на собственную сияющую алым светом ладонь так, будто она была чужеродным предметом, а не частью тела. Выдержав недолгую паузу, аркал тяжело вздохнул и снисходительно-сочувствующе посмотрел на данталли.

— Вот оно, значит, как, — задумчиво протянул Бэстифар, уголки его губ дрогнули в кривой усмешке. — Что ж, беру свои слова назад: общение с этим охотником все-таки не идет тебе на пользу.

Мальстен отозвался лишь хмурым взглядом. Малагорский принц склонил голову набок и недовольно сдвинул брови, не скрывая своей досады по поводу несправедливого обвинения.

— Мальстен, то, что я просто на время придерживаю боль (с которой ты отчего-то не горишь желанием расставаться), чтобы ты сумел хотя бы связно разговаривать, это пытка, по-твоему?

— Дело не в самом действии, а в твоей конечной цели, — качнул головой данталли.

— Проклятье, Мальстен, в какой цели?! — всплеснул руками Бэстифар. — Я ведь просто хочу помочь.

— Это не помощь, Бэс, это попытка сломать, — возразил кукольник.

Несколько секунд пожиратель боли молчал, собираясь с мыслями и давя в себе раздражение.

— Послушай, у меня всего две возможности разобраться с твоей расплатой, — аркал с усилием заставил себя смягчить голос. — И обе ты знаешь: избавить от нее, заручившись согласием или придержать ее без согласия, но на время. Сейчас я использую второй способ, потому что мне банально не хочется беспомощно сидеть и смотреть, как ты мучаешься. А чувствовать это я буду, даже не находясь в этот момент подле тебя. Ты все-таки данталли, твоя расплата слишком… гм… слышна для таких, как я. Что бы ты ни думал о моих вкусах и предпочтениях в вопросе чужого страдания, есть вещи, по-своему непереносимые и для аркалов. Например, невозможность использовать свои силы ввиду отсутствия согласия треклятого мученика, слишком гордого, чтобы принимать помощь!

Мальстен отвел взгляд. Бэстифар вздохнул, дождавшись, пока данталли вновь на него посмотрит.

— Послушай, я не могу понять, что и кому ты хочешь доказать, — устало произнес принц, пожав плечами. — Еще на войне я видел, что ты можешь выдержать. Тогда ты скрывался не без причины, но теперь у тебя эта причина отсутствует. Не от кого скрываться, Мальстен. У тебя есть возможность применять свой талант художника в мирных целях и потом не расплачиваться за это. Так почему же после представления у нас каждый раз возникает один и тот же камень преткновения? Неужели ты так цепляешься за эту боль, потому что винишь себя в казни Кровавой Сотни? Эти люди ведь собирались линчевать тебя, стоило им увидеть синюю кровь, льющуюся из твоего плеча!

— Дело не в этом, — покачал головой Мальстен, опустив глаза в пол.

— А в чем же тогда? — спросил Бэстифар. Данталли взглянул на него и лишний раз убедился, что пожиратель боли искренне не понимает последствий своего вмешательства. И схожести между пыткой и своей «помощью» тоже не видит.

Отвечать не хотелось, хотя ответ занозой засел в сознании. Ответ беспомощного, слабого существа, которое попросту боится последствий и не хочет брать их на себя.

— Мальстен, давай так: ты сразу скажешь, сколько лет мне еще понадобится, чтобы, наконец, выбить из тебя ответ на этот вопрос. Я никогда не слыл глупцом, но здесь я просто теряюсь, — Бэстифар нервно усмехнулся. — Мне не дано понять тебя, хотя, видят боги, я отчаянно пытаюсь. Все, с кем я до этого сталкивался, считали, что без боли жить гораздо лучше, чем с ней. Почему же ты считаешь иначе? Прости, но я не вижу, чтобы ты получал от боли удовольствие. Поверь, я бы заметил.

Кривая усмешка не покидала лица малагорского принца. Данталли сжал руку в кулак.