Нити Данталли (СИ)

— Б-будет исполнено в лучшем виде, — замявшись, ответствовал трактирщик. — Чего желаете?

— Для начала нужны нитки и игла. Чистая вода, бинты и что-нибудь, чтобы обеззаразить рану. Есть у тебя такое?

Вальтер неуверенно кивнул.

— Хорошо. Неси на третий этаж. Мы выберем комнаты и устроимся пока.

— Постояльцев нет, двери все открыты, — тихо сказал хозяин заведения.

— Вот и прекрасно. Все перечисленное передашь тому из нас, кого найдешь первым.

Когда трактирщик спешно ретировался, Мальстен нагнал направившегося на третий этаж аркала и процедил сквозь зубы:

— Бэс, что ты творишь? Ты отдал все деньги…

— Друг мой, будь любезен, не держи меня за недальновидного идиота, — скорбно отозвался малагорский принц. — Этот тайник был далеко не последним из тех, что я устроил себе по дороге в анкордский лагерь. Пока средства имелись, я оставлял себе запас на каждом привале. Так что нам лишь остается добраться до следующего места.

— Сколько же ты с собой взял? — округлил глаза Мальстен.

— Сколько сумел унести, — невинно улыбнулся Бэстифар, продолжив подъем по лестнице. — Не переживай, моя родина от этого не обеднеет.

Данталли вновь заговорил со спутником уже на втором этаже.

— Ты все равно заплатил намного больше, чем могут стоить любые местные услуги, — с недовольным видом покачал головой он.

— Зато Вальтер теперь в лепешку расшибется, чтобы все эти услуги оказать в лучшем виде. Поверь, у нас будет самая вкусная еда, самое внимательное обслуживание, исполняться все будет по первому требованию, а это немаловажно. За это я готов переплатить.

Путники добрались до третьего этажа, и Бэстифар со скучающим видом принялся изучать комнаты. Интерьер во всех был практически одинаков и различался лишь незначительными деталями. На одной из них аркал остановился, заявив, что здесь ему пришлась по духу картина на стене, которая на вкус Мальстена являла собой неясные цветные кляксы: из живописи кукольник ценил лишь качественно выполненные портреты. Однако убеждать принца в неверности его выбора данталли не стал и сам разместился в комнате напротив.

Усталость лишь теперь тяжело надавила на плечи. В памяти всплыли последние минуты пребывания в анкордском лагере, лица солдат Кровавой Сотни, немного сочувствующая мина генерала Томпса, а вместе с тем — испуганное и одновременно непримиримое выражение глаз Рериха VII.

Мальстен старался не думать сейчас о том, куда теперь подастся, что будет делать, как намеревается строить свою дальнейшую жизнь, однако эти мысли прорывались сквозь все выставленные заслоны. Слишком многое переменилось в одночасье, слишком многим самонадеянный данталли рискнул, считая, что не будет раскрыт, слишком многое проиграл и тем самым подписал себе смертный приговор.

«Рерих не оставит этого так. Ему необходимо будет держать ответ перед правительствами других королевств, подписавших Вальсбургскую Конвенцию, он не позволит мне безнаказанно уйти», — с тоской подумал Мальстен, прикрывая глаза. — «Бэстифар помог, но это лишь отсрочка. Дальше меня найдут и казнят, это ведь ясно, и без Культа вряд ли обойдется…»

Данталли опустил рукав рубахи, пытаясь осмотреть порез на плече. Пропитавшаяся кровью ткань с трудом отошла от раны, однако боли после воздействия аркала не было. Сам порез был немного воспален и уже всерьез требовал обработки. Чем скорее, тем лучше.

Дверь в комнату открылась без стука, и на пороге появился осунувшийся и бледный от долгой кровопотери Бэстифар.

— Прости, если помешал, — улыбнулся он, — Вальтер принес нитки, какую-то жижу для обеззараживания и воду, они у меня в комнате. Зайдешь? Вынужден просить тебя о помощи: зашить самому себе рану на спине оказалось не так просто, как мне думалось. Я хотел принести все сюда, да вот руки трясутся, как после трехдневного гуляния. Чуть было все не расплескал.

— Да, разумеется. Иду, — кивнул данталли, поправив рукав.

— Чудно, — расплылся в улыбке Бэстифар и, чуть пошатываясь, направился в свою комнату. Мальстен последовал за ним.

Взявшись за нить, данталли ловко вдел ее в ушко грубой кривой иглы. Малагорский принц оценивающе кивнул.

— Во дает! — хмыкнул он. — А я раз десять пытался, нитка не желала слушаться.

— Нити — это у меня, скажем так… профессиональное, — криво ухмыльнулся Мальстен. Бэстифар осклабился.

— Действительно.

Пока данталли дезинфицировал иглу, аркал бегло стащил пропитавшуюся кровью и потом рубаху, тут же откинув ее в сторону — почти брезгливо.

— Это уже только сжигать, — буркнул он. — Все-таки, лагерная жизнь — не мое. А я-то думал, воспитание в семье малагоркого царя на мне никак не отразилось. Ошибся, выходит.

Мальстен повернулся к аркалу и на миг замер, вглядевшись в его лицо. Сейчас из красного на малагорце была лишь кровь, текущая из раны на спине, и она практически не размывала его черт. И, казалось бы, эти самые черты остались прежними, но впервые стали детальнее, яснее.

— В чем дело? — Бэстифар приподнял смолисто-черную бровь и нервно усмехнулся. — Я не заметил еще какую-то царапину?