Нити Данталли (СИ)

— Ничего, пустяки. Подрастерял былую форму, только и всего, — он оттолкнулся от дуба и сделал несколько шагов, прикидывая, сколько еще сможет пройти с такой раной, прежде чем потеряет сознание от потери крови. — Нам нужно двигаться дальше.

Перед глазами данталли вдруг все поплыло, ком дурноты подступил к горлу. Мальстен шумно выдохнул и вновь схватился за дуб, чтобы не упасть.

Аэлин обеспокоенно ахнула, приближаясь к спутнику.

— Боги, Мальстен, да вы ранены! — воскликнула она. — Почему не сказали?

Данталли сдержал усмешку.

— Ничего серьезного, царапина. Ею вполне можно будет заняться в Олсаде. Дойдем туда, и я с ней справлюсь самостоятельно. А пока лучше не задерживаться.

Он и сам не верил в то, что говорил: вряд ли его хватит на последующие десять шагов.

Аэлин недоверчиво прищурилась, ее ярко-зеленые глаза оценивающе смотрели на кукольника.

— Как раз задержаться мы сейчас можем, — качнула головой она. — У нас вполне есть время обработать вашу рану. Преследователи остались далеко позади.

— Мы убили не всех, — холодно отозвался Мальстен.

— Даже если так, один из воинов истекает кровью, второго забила лошадь и, возможно, насмерть. Если они оба и живы, связаться с подмогой у них не получится: я убила их средство связи. Они переговаривались через эревальну. Так что давайте я осмотрю вашу рану.

— Нет! — воскликнул данталли, надеясь, что не позволил испугу мелькнуть в своих глазах. Рука невольно скользнула под полы плаща, чтобы придержать кровоточащий бок, и тогда он понял, что его обман будет раскрыт с минуты на минуту.

Аэлин ощутила, будто земля уходит у нее из-под ног.

«Он не хочет, чтобы я видела его кровь…» — с ужасом осознала охотница. Каждый раз до этого, когда молодая женщина сомневалась в правдивости истории Мальстена, она вспоминала их первую встречу, во время которой убедилась, что кукольник — человек. А ведь там, в Прите, она увидела лишь то, что хотела: струйку красной крови на его лице, под самым носом. Аэлин ни разу не задалась вопросом, могла ли эта кровь быть чужой — не хотела им задаваться. Она истово желала верить в то, что слова Мальстена Ормонта правдивы, и его история искажена недоброжелателями. Если б только это могло быть так!

Сделав пару шагов к своему спутнику, молодая женщина мысленно прикинула, сколько времени ей понадобится на бросок стилета. Оружие, спрятанное в правом рукаве, буквально обожгло руку.

— А ваша история ведь казалась такой складной, — голос предательски подрагивал. — В нее хотелось верить.

Мальстен мог лишь качнуть головой.

— Леди Аэлин…

— Вы данталли? — задать этот вопрос оказалось непросто. Аэлин уже не могла сдерживать дрожь в голосе и сохранять непроницаемое лицо. Охотница чувствовала, что глаза ее наполняются слезами, но не понимала, отчего так хочет заплакать.

Мальстен умоляюще посмотрел на Аэлин. Стилет скользнул в руку молодой женщины.

— Покажите руку, Мальстен, — тихо произнесла она, угрожающе качнув оружием и решительно нахмурившись. Охотница уже понимала, что увидит, и все же надежда оставалась… — Покажите!

Мальстен сокрушенно прикрыл глаза и медленно показал правую руку, которой придерживал рану. Вся его ладонь была перепачкана синей кровью.

Аэлин шумно втянула воздух.

— Нет… — выдохнула она, качая головой.

Мальстен поморщился. Реакция молодой женщины ужалила его, как пощечина. Он знал, что так будет. Знал, что рано или поздно, она узнает правду, однако подготовиться должным образом так и не сумел.

— Леди Аэлин… — вновь шепнул данталли.

Охотница угрожающе направила на него стилет, хотя понимала, что в любой момент собственное тело может предать ее и оказаться под контролем этого существа.

— Знаю, что вряд ли смогу сопротивляться вашему воздействию, но, предупреждаю, я буду это делать, — низким дрожащим голосом произнесла она.

Мальстен устало вздохнул.

— Я не собираюсь вас контролировать, — отозвался он, спокойно выдержав взгляд молодой женщины. — Не собираюсь лишать свободной воли, как это делали данталли в битве при Шорре.

Аэлин вздрогнула, с трудом подавив воспоминания о дорогом ей человеке, чью жизнь унесло то сражение.

— И это говорит анкордский кукловод? — хмыкнула она.

— Я никого свободной воли не лишал, — строго проговорил данталли, тут же напомнив себе, что один раз все же сделал это при дэ’Вере. — Так что не смейте приписывать мне то, чего я не совершал!

Охотница скептически приподняла бровь.

— Приписывать? О ваших деяниях ходят слухи по всей Арреде!

— Эти слухи — неправда…

— Ваше слово против слов множества свидетелей, Мальстен. — усмехнулась молодая женщина. — Чего оно стоит? Вы ведь врали с самого начала нашего знакомства.

— Только о своей природе, — сокрушенно качнул головой кукольник. — И вы должны понимать, почему. Секунду назад вы предлагали помочь мне, а теперь грозитесь оружием, потому что узнали, что у меня кровь другого цвета.

— Как будто дело в цвете крови, — нахмурилась охотница.

— Что ж, раз я так опасен, у вас все шансы сделать то, что не удалось Бенедикту Колеру, леди Аэлин. Вы можете убить меня прямо сейчас, и сопротивляться я не буду. Вам — не буду.