Нити Данталли (СИ)

Аркал тяжело вздохнул, качнув головой.

Все данталли, которых когда-либо встречал нынешний малагорский царь, обладали довольно приятной внешностью. И оттого такими отвратительными на вкус были страдания Дезмонда. С виду казавшийся сильным и волевым молодым мужчиной, во время своей расплаты он метался, как жалкий червяк, и кричал подобно роженицам. Бэстифар не мог скрыть своего отвращения, глядя на эту картину.

«Нужно просто покончить с этим», — сказал себе аркал, и в три шага достиг кровати данталли.

— Знаю, что ты согласен на мою помощь, но ты должен озвучить, — отчеканил он.

— Да! — с жаром отозвался данталли.

Бэстифар небрежно коснулся предплечья Дезмонда, ладонь обволокло алое сияние. Данталли на мгновение замер, а уже через секунду его тело расслабилось, дыхание стало частым и тяжелым.

Пожиратель боли отнял руку и перебрал пальцами. Не говоря ни слова, он поднялся и спешно направился к двери.

Дезмонд проводил его размытый силуэт взглядом, все еще часто дыша.

— Бэстифар! — отчаянно окликнул он. Аркал замер, терпеливо прикрыв глаза, но не обернулся. Данталли приподнялся на дрожащих руках. — Объясни мне, наконец, зачем все это? Зачем эти два часа? Ты ведь обещал, что я смогу пользоваться своими силами безнаказанно, но каждый раз…

Аркал развернулся и нахмурился.

— Я обещал тебе убежище от Красного Культа, Дезмонд. И обещал, что здесь твоим талантам найдется применение, после которого я смогу помочь тебе. Скажи, какое из условий нашего договора я нарушаю? — отчеканил он. — Если тебя не устраивает твое положение, ты знаешь, где выход из дворца.

Дезмонд прикрыл глаза, веки его чуть задрожали.

— Я не могу понять, за что ты меня так ненавидишь, — покачав головой, произнес он.

Бэстифар вздохнул. Временами он и сам спрашивал себя, почему так себя ведет. Никто ведь не заставлял его искать другого данталли, не заставлял продолжать устраивать цирковые представления, ведь сразу было ясно, что художника уровня Мальстена Ормонта найти попросту невозможно.

Аркал отвел взгляд, чтобы только не видеть страдальческого выражения на осунувшемся лице Дезмонда.

— Справедливо будет сказать тебе, что ты здесь ни при чем, — тихо отозвался Бэстифар, безуспешно пытаясь найти невидящий взгляд данталли. В отличие от Мальстена Дезмонд не мог различать черты людей в красном. Для него вся Малагория была сплошным размытым пятном. Лишь Кара надевала черные одежды, приходя к данталли. Аркал не имел понятия, отчего эта женщина решила проявить в отношении жалкого неумелого кукловода такое великодушие: нельзя было сказать, что по жизни она отличалась большим состраданием.

Бэстифар вновь улыбнулся, предвкушая предстоящую ночь с Карой, однако заставил себя отогнать фантазии и приблизился к Дезмонду.

— Видишь ли, я… зависим, — аркал помедлил, подбирая последнее слово. — И моей вины здесь, пожалуй, нет, меня таким сделали. Художник, что жил здесь до тебя.

— Мальстен, — тихо произнес данталли, опуская взгляд. — В труппе часто о нем вспоминают…

— Да, — кивнул Бэстифар. — До его появления я считал, что расплата данталли — самое большое наслаждение для аркалов. Но, когда встретил Мальстена, понял, как ошибался: далеко не каждый кукловод способен испытывать то, что необходимо таким, как я. Видишь ли, у мучений Мальстена был особый, ни на что не похожий вкус. Это была расплата, которую он… как бы это сказать… оберегал. Чтобы получить ее, мне нужно было уговорить его. Он никогда не сообщал мне о ней, старался до последнего пережить ее самостоятельно, несмотря на все годы, что я работал с ним.

Глаза Дезмонда округлились.

— Что за безумец стал бы терпеть такое, если можно избавиться?

— В том и суть! — глаза аркала блеснули. — Никто. И никто не переносил расплату на моей памяти так стоически, как это делал Мальстен. Боль могла свалить его с ног, лишь когда он пересекал все доступные для своих возможностей границы. И даже тогда он не просил меня ни о чем, мне приходилось спрашивать его согласия. Это до ужаса раздражало, но приносило чувство полного… насыщения. Усиливало вкус стократно, делало само ожидание все более волнующим из раза в раз. Это вызывает зависимость. Попробовав нечто столь пьянящее и дурманящее, уже не можешь получать удовольствие от чего-то, что менее насыщенно на вкус. Впрочем, вряд ли ты поймешь.

Дезмонд молчал. Впервые Бэстифар был с ним столь откровенен. И впервые заговорил о прошлом данталли, который жил в этом дворце.