Нити Дочерей Ночи

– Как печально, глупый человек, – издеваясь, сказала средняя Сестра, – у тебя уникальная нить жизни, такие встречаются очень редко и только у истинных правителей – потомков первородной крови. Ты из тех, кто может сам выбирать дорогу, и нить будет тебя слушаться, меняя финал в зависимости от принятых решений.

– Такую жизнь будет прервать еще приятнее, – зло улыбнулась третья Сестра. – Потому что именно ты – причина всех бед. Ты, твое мерзкое любопытство и любовь к этой девчонке.

– Нам бы хотелось продлить ваши мучения, но жаль тратить время и силы, когда весь мир отчаянно ждет, чтобы встать перед нами на колени.

Третья Сестра натянула все четыре нити и занесла над ними раскрытые ножницы.

Бон, превозмогая боль, заставил себя в последний раз обернуться туда, где лежало тело Теоны, чтобы попрощаться, но… ее там больше не было. Девушка будто испарилась.

Он решил, что это обман зрения, затуманенного из-за пыток. Рухнув на спину в траву, Бон вдруг увидел то, что показалось ему еще большей галлюцинацией. Совсем недавно бездыханная, сейчас Теона парила над землей. Из разорванного на груди платья девушки на него смотрел красный глаз, такой же, как был у Зрячего.

Глава 21

6066 год эры Двух Великих

– Только посмей разрезать хотя бы одну нить, и я уничтожу тебя!

Теона не размыкала губ, не открывала своих ореховых глаз, но, будто наполненный силой ветров, ее голос гремел и заполнял собой все пространство.

Сестры Ночи оцепенели. Та, что держала ножницы, очнулась первой:

– Сколько же можно тебя убивать, маленькая дрянь?

Она со всей силы вцепилась в ножницы, чтобы завершить начатое, но оружие, несущее смерть, вдруг рассыпалось в ее руке яркими искрами.

Увидев, что произошло, Богиня завопила:

– Тогда я разорву их голыми руками!

Она зажала нити жизней Бона, Вероники, Леониды и Виктора в кулаки и начала их растягивать – так, что даже Леонида завыла от боли.

За спиной Бона послышался громкий щелчок. Странно, что он сумел различить его среди стонов и криков, которые разрывали ночной холодный воздух. Боль резко прекратилась. Он посмотрел на Сестер – их головы двигались, рты продолжали извергать проклятия, но тела точно окаменели.

Словно комета, Теона стремительно обрушилась с неба и предстала перед Сестрами.

– За все, что вы сделали, прощения вам не видать, но смерти вы не заслуживаете еще больше – это было бы слишком милосердно. Однако все мы здесь неслучайно, и эта ночь положит начало новому. Отныне все, в ком течет кровь Тасмин и кто по вашей милости должен был страдать и проживать жизнь, отдавая ночи ткацкому станку, свободны. С этого дня Ордена Дочерей Ночи больше не существует.

Теона подняла руку, в которой блеснул тонкий нож. Она подошла к первой Сестре – той, что видела начало всех судеб, и сделала глубокий разрез на безжизненной ладони. Струйка крови потекла по лезвию ножа в прозрачную рукоять, которая напоминала бутылек алхимиков, наполняя ее густой алой жидкостью. Двух других Сестер постигла та же участь. Затем девушка проткнула ножом свою ладонь. Ее кровь заполнила оставшееся место в прозрачной капсуле, после чего лезвие исчезло.

Теона вновь щелкнула пальцами, повторяя любимый жест Зрячего, и перед ней появился высокий постамент, на котором сияла серебром легендарная Книга Времени. Бон никогда не видел ее прежде, да и, признаться, до конца не верил, что книга, которая описывается в старых легендах, на самом деле существует. Но спутать ее с другим манускриптом было невозможно. Теона сняла стеклянный колпак, который накрывал Книгу, так легко и не задумываясь, будто делала это пять раз на дню.

– Двое Великих мастерски поиздевались над вами, заставляя каждый год читать бред про то, как они создали мир, и врать новым Ткачихам о том, что они Избранные, – сказала Теона, обращаясь к Сестрам. – Чего у них не отнять, так это чувства юмора и изобретательности. Надеюсь, рано или поздно за это их тоже покарают. Виноваты были лишь вы, а страдать пришлось тысячам.

Под аккомпанемент новых обещаний страшной смерти, лившихся из ядовитых ртов Сестер, Теона поставила рядом с Книгой сосуд с кровью и смело открыла застежки, удерживающие секреты мира на ветхих страницах. Затем она взяла из ниоткуда возникшее перо и, обмакнув его кончик в жертвенную кровь, принялась что-то писать. Глаза ее по-прежнему были закрыты. Она молча и сосредоточенно выводила красные вензеля на древней бумаге.

Бон вместе с Вероникой и Леонидой медленно подбирались ближе к постаменту – никто из них до конца не понимал, кто стоит перед ними. Новоиспеченный король всматривался в чуть светящееся лицо девушки, которое больше походило на маску и оставалось безучастным. Пропитанное кровью платье, спутанные волосы, непривычно бледная кожа и красный всевидящий глаз по центру груди – была ли это все еще прежняя Теона?

Девушка не обращала на них внимания и продолжала писать. Наконец, когда кровь в сосуде закончилась и он исчез вместе с пером, она обратилась к Бону:

– Это я, можешь не сомневаться.