Нити Жизни

Иошима вымученно улыбнулась и теплыми губами оставила печать на щеке Нэвлиса, подтверждая свое согласие. Приятное щекочущее ощущение осталось и тогда, когда она отстранилась.

– Хочу вас предостеречь, – вдруг строго прошептала ему блондинка. – Не рассказывайте больше приезжим легенду о вашем друге. Поберегитесь.

– Вы про запрет на иноверие? Этого я опасаюсь меньше всего. У нас тут, сами видите, свое королевство, да и вы не сколько-нибудь известное государственное лицо, – Нэвлис лениво отмахнулся и расслабленно завел руки за голову.

– Зря не опасаетесь. Вы не представляете, как далеко простирается власть Тортура. Кроме того, вы явно не для меня старались, – Иошима доверительно наклонилась к нему, словно намекала на какой-то секрет, доступный только им двоим.

Она бросила свое неуместное предположение так уверенно и спокойно, будто оно было истиной, и раздражение Нэвлиса взметнулось вверх обжигающей и шипящей струей гейзера. Предостерегает его. Пугает королем. Сует нос не в свое дело. Кем она себя возомнила? С чего решила, что ей дозволено озвучивать глупые выводы о нем?

– А для кого я старался, по-вашему? – вкрадчиво осведомился он, приподняв бровь.

– Ну, – Иошима ненадолго задумалась, словно решала, стоит ли лезть на рожон, но все же продолжила. – Для себя. Вы говорили с видимым удовольствием, смакуя детали. Мне кажется, вас возмущает непричастность к иному миру. Другие избегают непостижимых сил или покоряются им, а вы словно хотите приобщиться и натянуть на себя этот загадочный ореол. Но как это сделать? Говорить. Свободно и расслабленно. Будто это простая забавная история. Ибо в молчании страх и благоговение. Я вас даже понимаю, но не хочу, чтобы из-за своего каприза вы попали в неприятности.

– О чем она говорила? – недовольно спросил Дар, когда девушка их покинула. – Моржовый… рог тебе в рот, Лис. Снова травишь байки про меня?

– Однажды я прикажу отрезать тебе язык и бросить псам. Но есть такую погань они не захотят, – сердито отчеканил Нэвлис, раздувая ноздри от гнева. – Если и травлю, тебе какое дело? Это не твоя фамильная тайна, а значимая трагедия всего края. Тем более, это могло ей сильно помочь.

– И тем более, ты известный меценат. Ну да, ну да, – хмыкнул Дар. – Тогда и заплати заодно за мой ужин.

Он встал, вернул себя под покров накидки и произнес из убежища уже тише и проще:

– Непростой день. Скорей бы домой и забыться. Давненько не навещал кое-кого в Нижнем мире.

– Забыться? Тебе? Роскошь, – нахмурился Лис. – Хочешь навестить жертв?

Но Дархан уже хлопнул дверью. Лис задумчиво провел руками по столу, разглядывая кольца из платины на пальцах. Уже который год на восходе осени его охватывало беспокойство и застревало костью в горле, когда княжий сын оставался один. Скоро жизнь в Изысках замедлится и свернется в клубок. Черную сухую землю, едва увидевшую солнце, вновь погребет под неподъемной плитой из сбитого снега, а над сопками и тундрой воцарятся непредсказуемые абасы. Среди беспощадного мрака, мороза и безумства духов, вместе с другими обреченными, ему придется поддерживать слабый огонек безбедной жизни, способный лишь едва обогреть тех, кто подойдет вплотную.

Как гагара, которой, забавы ради, перерезали крылья, он остается в Изысках не по своей воле. Ему бы подняться в воздух, и во главе стаи лететь на зимовку. Плыть вместе с суетливыми торговцами и прекрасной Иошимой в столицу. Оценить, как все устроено, познакомиться с блистательными умами королевства. Решить вопрос с огромными налогами на переработку платины и непосильным объемом ее поставок ко двору.

Нэвлис посмотрел в окно на ряд двухэтажных каменных домов. Полюбовался мозаикой, что украшали их фасады. Кусочки минералов синего и зеленого цветов вместе со звездами из платины изображали ночное небо. Конечно, он любил Изыски и Талви. С самого детства его приучали направлять свои таланты и энергию на пользу краю и его людям. И скучать здесь точно не приходилось – забот хватало. Но все же это выглядело так, будто он суетливо бежит вперед на тонких ножках птицы вместо того, чтобы расправить сильные крылья и покрыть одним махом втрое большее расстояние. Его место при дворе! Только там он сможет раскрыться в полной мере, оттуда сможет больше сделать для родины. Что он все еще делает здесь? Почему снова провожает других к истокам жизни? Кажется, не только из-за отца и долга единственного наследника. Не только из-за потребности в нем и заслуженного уважения окружающих.

Нэвлис прислушался к себе и ощутил внутри сомнение, похожее на кусок гниющего мяса, облепленного личинками слепня. А если не выйдет занять достойное и ожидаемое положение? Плечи передергивало от мысли, что придется довольствоваться малым или вернуться домой с позором. Нет, это не для него. Его путь: преуспеть или умереть. Или… ничего пока не менять.

Нэвлис вздохнул, заплатил за ужин и пообещал себе найти приятную компанию на вечер, чтобы хорошенько отвлечься от тягостных мыслей.

Глава 6. Три пользы