Нити зла

Мисани отпрыгнула от него, и ее кинжал просвистел в воздухе. Она не умела сражаться. Единственное насилие, которое ей угрожало, — это пощечина от отца; она не знала, как защищаться в драке. Злоумышленник выругался, когда лезвие клинка рассекло ему предплечье. Невероятной силы удар вышиб кинжал из ее руки. Любой мужчина все равно больше и сильнее Мисани, и она не может рассчитывать, что превзойдет его в схватке. Мисани бросилась бежать, но он схватил ее за запястье. Она вывернулась, но споткнулась. Метнулась в окно, прямо сквозь бумажные ширмы… Волосы и одеяния взметнулись на ветру. Мисани упала на деревянное крыльцо, ведущее в центральный сад. Прокатилась по дорожке, огибающей внутренний угол дома. От боли на глазах навернулись слезы. Длинные волосы зацепились за легкие деревянные рамки, Мисани лихорадочно пыталась выпутаться, превозмогая боль и наступая на собственные волосы.

А потом с нее сорвали остатки ширм. Она смогла различить нападавшего: его заливал лунный свет. Он был одет в разбойничью одежду, спутанные волосы неряшливо падали на лицо, а на смуглом лице застыло злобное выражение. Она выскользнула из его рук, и новый крик прорезал тишину теплой ночи. Ей удалось сделать несколько шагов, но враг догнал и сделал подсечку. Мисани снова споткнулась, упала, прокатилась по клумбе, расшибла о камень запястье. Он запрыгнул на нее и локтем прижал руки сопротивляющейся жертвы к земле. Мисани вырывалась и пиналась, но тщетно.

— Слезь с меня, тварь! — орала она сквозь стиснутые зубы. Один удар ногой достиг цели, противник глухо застонал. На мгновение ей показалось, что он ослабит хватку, но не тут-то было. Нападавший придавил коленом живот, почти не давая дышать, а другой прижал к ее лицу тряпку с поганым маслом. Мисани задыхалась. Как она ни изворачивалась, безжалостная рука разбойника не отпускала. Вонючая жидкость пачкала губы, затекала в ноздри. Легкие горели. Паника захлестнула Мисани с новой силой. Она сопротивлялась, как могла, но хрупкой и тонкой девушке недоставало сил, чтобы сбросить с себя врага.

Где-то в доме раздался пронзительный вопль, и по земле застучали десятки ног. Тряпку отдернули, исчезло колено, прижимавшее живот, и девушка стала хватать ртом воздух, как безумная. Но злоумышленник отбросил тряпку только для того, чтобы вытащить нож. Удар шел ей в горло. Что-то более глубокое и быстрое, чем мысль, заставило Мисани поднять плечи и оттолкнуть его коленями, благо, теперь она имела возможность это сделать. Она отпихнула разбойника достаточно сильно, чтобы он вскинул руки, удерживая равновесие, и это затормозило удар. Еще мгновение — ив глаз ему вонзилась стрела. Он отлетел и рухнул прямо в неглубокий бассейн в саду камней.

Мисани вскочила на ноги еще до того, как человек, пытавшийся ее убить, сделал последний вдох. Она схватила оброненный противником кинжал и выставила руку с клинком перед теми, кто бежал к ней. Растрепанная, со спутанными и грязными волосами, Мисани, задыхаясь, смотрела на стремительно приближающиеся тени и держала нож наготове.

— Госпожа Мисани! — позвал Чиен. Позади него она увидела троих стражей. Один из них нес лук. Услышав свое имя, она подняла лезвие повыше, чтобы удобнее было достать до горла. Он заколебался, поднял руки. — Госпожа Мисани, это я, Чиен.

— Я знаю, кто вы. — Голос ее непозволительно дрожал: слишком сильный шок она пережила. — Назад!

Чиен, кажется, замер в замешательстве.

— Это я, — беспомощно повторил он.

— Вашим людям не повезло, Чиен. Если хотите меня убить, придется сделать это своими руками.

— Убить вас? Я… — Чиену не хватило слов. Позади Мисани что-то выкрикнул стражник. Чиен заглянул через ее плечо. — Там кто-то еще?

— А скольких вы наняли?

Второго нападавшего вытащили в сад. Он не дышал. Яд, догадалась Мисани. Свидетелей убрали.

— Госпожа Мисани. — Чиен говорил так, будто она больно ранила его своими словами. — Как вы могли такое обо мне подумать?

— Да бросьте, Чиен! Вы были бы не вы, если бы не обдумали все ходы и выходы. Как и я.

— Тогда, наверное, вы обдумали какие-то не те ходы. — В его голосе слышалось отчаяние: ему не удавалось убедить ее. Но он старался говорить мягко, почти заискивающе. — Я не имею к этому никакого отношения!

Мисани огляделась. Некуда бежать, стража повсюду. Ей отсюда не выбраться. Но если бы она была нужна им мертвой, они бы ее застрелили.

— И почему я должна вам верить, Чиен?

— Опустите нож — и я вам объясню. Но не здесь. Наши дела должны остаться между нами.

Внезапно Мисани ощутила сильнейшую усталость. Она небрежно отбросила кинжал и почти равнодушно посмотрела на торговца.

— Ну, пошли.

— Может, пришло время сбросить маски? — спросила Мисани, когда они остались одни.

Они стояли в кабинете Чиена, мрачной комнате, заставленной массивной мебелью темного дерева. Свитки загромождали шкафы, полки, кучами валялись на рабочем столе вместе со стопками книг в кожаных переплетах. На стене висел герб рода Мумака, запутанная золотая пиктограмма на сером фоне. Чиен зажег светильники, и комната ожила, залитая мягким теплым светом.