Нити зла

Чиен извинился и ушел переговорить со своими людьми. Мисани осталась наедине со своими мыслями. Они постоянно забегали вперед: а что делать, когда Чиен уедет?

Нужно встретиться с Бэраком Заном ту Икэти, настоящим отцом Люции. И, если все пойдет хорошо, рассказать ему, что его дочь жива. И ее местонахождение известно.

Все это нужно проделать очень деликатно, с привлечением всех дипломатических способностей. Это испытание сложнее всех, что выпадали на ее долю. Страшный риск. Ответственность огромна. Мисани не могла открыть Зану всю правду, пока не будет уверена, что он отреагирует, как нужно. Если она потерпит поражение, то, возможно, станет пленницей ткача. Ее посадят под замок и станут допрашивать. Зан может потребовать, чтобы ему вернули дочь. А может собрать свои войска и напасть на Провал. Это будет катастрофа.

Если верить слухам, в последние годы его психическое состояние становилось все более нестабильным и мрачным. Он пустил на самотек дела своей семьи и заперся в одном из поместий к северу от Лалиары. Говорили, что он оплакивает смерть своей подруги — и любовницы — бывшей императрицы Анаис ту Эринима. Удивительно правдивая сплетня. Мисани знала, что это чистая правда.

Заэлис стал свидетелем первой встречи Зана и Люции в верхних садах Императорской крепости. В тот момент и отец, и дочь поняли все то, что долгие годы держала в тайне Анаис.

Но если Зан и намеревался заявить права на дочь, то он уже упустил свой шанс. Императрицу убили. Маленькая наследница исчезла во время поднявшегося переполоха. Хотя тела ее так и не нашли, по официальной версии она погибла во время взрывов и последовавшего за ними пожара, которые потрясли крепость в тот день, а труп ее обуглился, и его не смогли опознать. На самом деле девочку похитила Либера Драмах, но даже Зан об этом не знал.

Заэлис предоставил Мисани самой решать, рассказывать ему всю правду или нет. Тяжкое бремя. Но скрывать Люцию вечно не получится. А если Зан примет их сторону, то у них появится действительно могущественный союзник. Понадобится время, чтобы подготовить момент возвращения Люции на сцену, возможно, годы. И начало всему положит Мисани. После встречи с Заном она посетит семью Эринима. По закону, они тоже имеют право на Люцию, потому что она из их рода, а узы крови самые прочные. Но сначала Бэрак Зан. В порядке очереди. Какое-то движение в лагере вывело ее из задумчивости. Сидевшие у костра стражники вскочили и теперь напряженно всматривались в темноту над ее головой, за полукруглую черную гряду. Она ощутила дрожь земли. А через мгновение звук достиг ее ушей — тяжелый топот копыт.

И он быстро приближался.

Первый залп выстрелов скосил четверых из восьми, что Чиен взял для сопровождения. Свет от костра не позволял стражникам рассмотреть противника в темноте и в то же время делал их легкими мишенями на фоне пламени. Мисани заползла в щель между скалами — за мгновение до того, как появились шестеро всадников. Один из них промчался в нескольких дюймах от нее. Под копытами коня мелькнула циновка, на которой только что сидела Мисани. Нападающие въехали в лагерь с мечами наголо, зарубили еще одного стражника и ускакали во тьму, смяв попутно шатер Мисани.

— Тушите огонь! — заорал Чиен. Он разбрасывал ногами горящие головни и отчаянно топтал их. Один из стражников выплеснул на угли котелок с водой и вымочил хозяину ноги. Двое оставшихся выхватили винтовки. Где-то за гранью видимости враги перезаряжали оружие и готовились стрелять снова. Огонь погас, и лагерь погрузился во тьму.

— Госпожа Мисани? Вы не ранены? — закричал Чиен. Мисани не ответила. Она уже перебралась по скалам на другую сторону. Теперь невысокая гряда из камня отделяла ее от нападавших и от лагеря. Сердце гулко билось в груди. Такой же страх овладел ею, когда наемные убийцы пришли за ней в дом Чиена. А сейчас — те же самые или другие? По ее ли душу? Наверное, да…

— Мисани! — снова позвал Чина, и в голосе его слышалось отчаяние. Но она не хотела, чтобы ее нашли. Пока нападавшие будут разбираться с Чиеном и остальными, у нее есть шанс…

Она услышала громкое фырканье. Лошади! Их привязали недалеко от лагеря. Если бы она прищурилась, то смогла бы различить их призрачные силуэты. Лошади нервничали. Слава Шинту, они еще не расседланы. Чиен велел своим людям каждый вечер первым делом ставить шатер для Мисани, а уж потом заниматься лошадьми. Возможно, ее любовь к комфорту на этот раз спасла ей жизнь!