Нью-Йорк 2140

– Я вырос с родителями в России, – ответил Стефан. – Они умерли, когда мы сюда переехали. От холеры. Потом я оттуда съехал. Людям, которые там жили, было все равно.

– А у тебя? – спросил я у Роберто.

Тот пялился в экраны Владе.

– У Роберто никогда не было ни родителей, ни опекунов, – ответил Стефан. – Он сам себя воспитывал.

– Что это значит? Как такое возможно?

Роберто поднялся со своего стула и произнес:

– Я сам о себе забочусь.

– Ты имеешь в виду, что не помнишь своих родителей?

– Нет, я имею в виду, что их у меня никогда не было. Я помню себя еще до того, как научился ходить. И я всегда сам о себе заботился. Сначала ползал. Тогда мне было, наверное, месяцев девять. Я жил под аквакультурным садком на пристани «Скайлайн» и ел то, что падало в подпол, где сборщики моллюсков хранили свои вещи. Там были старые сети и всякий хлам, где я мог устраивать ночлег. Потом я научился ходить и однажды ночью взял вещи и ушел. Люди постоянно там что-то оставляли.

– Неужели такое возможно? – изумился я.

Он пожал плечами:

– Я же здесь.

Мы все пристально глядели на него.

Я посмотрел на Шарлотт. Она повела бровями.

– Нужно оформить вам документы, ребята, – сказала она.

– Вы можете их усыновить? – спросил я ее, но имея в виду и Владе.

Шарлотт посмотрела на меня так, будто я предлагал ей приручить парочку водяных змей.

– Зачем? – спросил Владе.

– Чтобы хоть как-то влиять на них!

Все четверо только фыркнули.

– Ладно, – смирился я. – Только не говорите потом, что я вас не предупреждал, когда Роберто выйдет на реку и там утонет. Тогда-то вы скажете себе: «Вот черт, надо было мне послушать этого Франклина».

– Не будет такого, – заявил Роберто.

– Избавьтесь от этого, с позволения сказать, колокола, – продолжил я. И, отойдя к двери, добавил: – Найдите себе новое занятие.

– В Нижнем Манхэттене? – спросил Роберто. – И что же здесь можно найти?

– Собирайте дроны. Плавайте под парусом. Выращивайте устриц. Лазайте по небоскребам. Ищите в гавани морских зверей, я сам только сегодня видел бобров. Да чем угодно занимайтесь! Чем угодно, чем можно заниматься, не погружаясь в воду. И еще, пожалуй, стоит надеть вам на ноги браслеты, чтобы мы всегда знали, где вы находитесь. Или могли найти ваши тела.

– Это уже никак, – возразили мальчики хором.

– Еще как, – сказала Шарлотт, пронизывая их своим взглядом, будто булавкой, на которую насаживали бабочек. Тут даже Роберто дрогнул. – Вы теперь живете здесь, – напомнила им Шарлотт. – И это накладывает на вас обязанности.

– Мы все равно сможем выходить и заниматься своими делами, – объяснил Роберто Стефан. – И у нас останется наша лодка.

Роберто вперил взгляд в пол.

– Избавиться от колокола – да, – проговорил он. – Но гребаные браслеты – нет. Я отключу электронику по всей территории, если вы попытаетесь их нам надеть.

– Идет, – сказала Шарлотт.

– Пойдем заберем колокол, – предложил мальчикам Владе. – Мне не нравится, что вы с ним играете. У меня на работе коллеги тонули, а они были хорошими ныряльщиками. Вы-то нет. И… я знал людей, таких, как вы, которые тоже утонули. Это плохо, когда такое случается. Плохо для тех, кто остается.

Что-то в его славянской интонации привлекло внимание ребят. Шарлотт вытянула руку и коснулась его предплечья. Он покачал головой, на лице застыло скорбное выражение. Вскоре ребята с обреченным и даже, пожалуй, задумчивым видом проследовали за Владе в эллинг.

Я поднялся с Шарлотт. Она выглядела уставшей и слегка прихрамывала. На общем этаже, посмотрев на меня, спросила:

– Ужинать?

– Я уже купил сэндвич, – ответил я, – но поем с вами.

– Хорошо. Расскажете мне, как там идут дела.

Она положила себе еды в тарелку, и мы сели за один из длинных параллельных столов, где нас окружала шумная толпа. Сотни голосов, сотни жизней – но даже здесь можно ощутить одиночество, хоть и в центре шумной толпы. За едой я рассказал Шарлотт о виде, открывающемся с высоты кластера Клойстер, и о том, как Гектор Рамирес согласился финансировать мой план по реконструкции части межприливья. Затем в общих чертах описал сам план.

– Очень здорово, – одобрила она. – Вам понадобятся разрешения городских властей, но, учитывая состояние тех районов, я думаю, вы их получите.

– Может быть, вы сможете подсказать мне, к кому нужно обратиться?

– Конечно. Могу познакомить вас кое с кем из моих старых друзей.

– Они работают в вашем здании?

– Да, либо там, либо в офисе мэра.

– А вы тоже работали у мэра?

– Когда-то давным-давно.

Наверное, я как-то странно посмотрел на нее, потому что она вдруг махнула рукой:

– Да, я начинала в Таммани-холле.

– Я слышал, вы стажировались еще у Макиавелли, – сказал я.

Она рассмеялась. Среди ее черных волос проглядывало несколько седых прядей.

– Это сейчас вам будет кстати. Вы как думаете, эти платформы можно устанавливать по одной, точечно или придется сносить сразу целые районы?

– Конечно, можно по одной. Они же модульные. Так они будут больше стоить.

– И тем не менее. Со времен Роберта Мозеса снос целых районов не приветствуется.