Нью-Йорк 2140

Элли, перестав дуться на этот опасный фастбол, сказала:

– Я понимаю, о чем ты, Джен, но это не кто-то из наших. Ты же знаешь, я бы такого не позволила.

– Тогда кто это?

Элли пожала плечами и оглядела комнату. Та располагалась внутри клетки Фарадея с магнитным зарядом, глушившим любые записывающие устройства, пусть у Джен их и не было. Ни диктофона, ни камеры – это было частью установившегося между ними протокола. Лучше разговаривать здесь, чем в участке. Джен кивнула, чтобы это подтвердить, и Элли, наклонившись вперед, рассказала:

– Это дерьмо толкает одна группа из аптауна, надо попробовать это пресечь, я попробую. То, что они это делают, так глупо, что мне кажется, это специально. Мы кое-кого потеряли на той неделе, так что сейчас я созвала всех, предупредила, сказала, что надо обращать внимание на незнакомцев, и все такое.

– Кто это?

– Я так и не знаю, даже интересно, насколько это сложно выяснить. Никто из подводных об этом не говорит. Мне кажется, они чувствуют давление и не хотят показаться недружелюбными, но и помогать тоже не решаются. В общем, я разберусь с этим позже, а сейчас одна подруга из Клойстер сказала мне, что слышала, как кто-то говорил, мол, мы уже созрели.

– Созрели?

– Созрели для развития.

– В смысле, недвижимости? – уточнила Джен.

– Ну, как всегда, верно? Я имею в виду, разве бывает что-то, кроме недвижимости?

– И в межприливье?

– Межприливье зреет. Вот что они говорят. Да, есть проблемы, всюду бардак, но люди как-то справились, и теперь все идет как надо. И вот аптаун хочет вернуть себе то, что было. Как будто ремонт закончился и пора переобуваться.

– Но чтобы что-то продать, этим нужно сначала владеть.

– Верно.

– А как по юридической части? Никто ведь не может владеть межприливьем.

– Владение – это девяносто процентов права, верно? Но, опять же, сделки идут не очень хорошо. Многие против. Едва ли вообще хоть кто-то пожелает продать жилье этим говнюкам, пусть даже по более чем приемлемым ценам. Денег предлагают много. Я слышала, в некоторых зданиях дают по две тысячи за квадратный фут. Но сама понимаешь. Если ты любишь воду, то только там тебе и будет хорошо. Сколько бы денег тебе ни предлагали за эти раковинки. Вот говнюки и предлагают больше, пока не становится ясно, что их предложения – это угроза, понимаешь? Типа, продайте нам и срубите денег, не то… не то пеняйте на себя. Вы вне игры. И если не включитесь в нашу игру, с вами может случиться что-то плохое, так что не обессудьте.

– Вот что с вами сейчас происходит, – сказала Джен.

– Несомненно. И со всеми, кто живет в воде. Нью-Йорк есть Нью-Йорк, Джен. Люди хотят сюда, им все равно, что тут все затоплено.

– Все в плесени. – Джен пожала плечами.

– В Венеции тоже все в плесени, и все равно люди хотят жить в Венеции. А у нас «новая Венеция».

– Значит, они продают бракованную дрянь, чтобы выставить вас в плохом свете?

– Как по мне, очень похоже на то. По крайней мере, это не мои друзья, уж точно. За своими мы хорошо следим. Весь товар проверяется, и бо́льшая его часть выращивается под водой. Но, полагаю, ты все это и так уже знаешь, да?

Джен кивнула:

– Поэтому я и пришла спросить, в чем дело. Это странно.

– Странно.

Они сидели и смотрели друг на друга. Обе были влиятельными в Нижнем Манхэттене фигурами, но ни одна не могла противостоять давлению со стороны аптауна. Им необходимо было объединить свои силы. Это было видно по ухоженному личику Элли, казавшемуся теперь уставшим и осунувшимся. Джен смогла лишь кивнуть.

Элли натянуто улыбнулась:

– Когда мы услышали, что ты зайдешь, кое-кто пожелал, чтоб я спросила, не хочешь ли ты снова выйти на ринг. Там уже сделали ставки.

Джен отрицательно покачала головой:

– Я с этим завязала, сама знаешь. Я слишком стара.

Улыбка Элли стала более дружелюбной.

– Значит, чьи-то ставки уже проиграли.

– А чьи-то выиграли. Но схожу с тобой посмотреть. Всегда с удовольствием смотрю бой-другой.

– Что ж, лучше, чем ничего. Люди будут рады, что чемпион смотрит с ними.

– Старый чемпион.

– Перестань мне об этом напоминать, пожалуйста. Я же старше тебя.

– На месяц, да?

– Да. – Элли встала и, пройдясь к двери, что-то кому-то сказала.

Джен дала знак Эзре и Клэр, которые все еще катали по столу те же самые шары. Молодежь воспитали неправильно, это было видно. Дети экранов, не способные воспринимать третье измерение. И в настольном теннисе наверняка никакие, предположила Джен.

– Вам нужно обратить внимание на шестое измерение, – сказала она им, но это понял бы только Шон, поэтому до них не дошло. – Я иду смотреть водное сумо, – сообщила Джен. – Пойдемте со мной, присмотритесь к зрителям. Только не отвлекайтесь. Проверьте, не следит ли кто-нибудь за Элли во время боя, – может, кто пялится на нее, вместо того чтобы смотреть на бассейн.

Они кивнули.