Корона граничит с парком Флашинг-Мидоуз-Корона
(Flushing Meadows – Corona Park), задуманном как нью-йоркский Версаль – с аккуратно прочерченными дорожками, идеально выверенными полянками и прудами. Именно в этих местах находилась когда-то описанная Фицджеральдом в «Великом Гэтсби» «Долина Шлака» – огромная свалка, где хранили сожженный мусор. В конце тридцатых годов шлак убрали и разбили парк, где в 1939 и в 1964 году прошли Всемирные выставки. От последней остался стальной шар «Унисфера» высотой с 12-этажный дом, а в павильоне, построенном для первой выставки, сначала недолго обитала штаб-квартира оон, переехавшая впоследствии на Манхэттен, а теперь расположился Художественный музей Куинса (Queens Museum of Art). Внутри можно посмотреть на множество оставшихся от выставок артефактов, в том числе на самую большую в мире архитектурную модель – созданную к выставке 1964 года и обновленную 30 лет спустя гигантскую панораму Нью-Йорка, с 835 тысячами зданий, мостами, прудами и аэропортами в масштабе 12 метров на сантиметр. Эмпайр-стейт-билдинг здесь чуть выше 30 сантиметров, а общая площадь города составляет 870 мІ.Неподалеку от музея расположены Зоопарк Куинса (Queens Zoo) и теннисный стадион Флашинг-Мидоуз (Flushing Meadows) – место проведения одного из четырех турниров Большого шлема, us Open (последняя неделя августа – первая неделя сентября). По соседству же, на пересечении Сто седьмой улицы и Тридцать седьмой авеню, стоит типичный для этих мест скромный двухэтажный особняк, в котором с 1943 года до самой смерти в 1971 году жил Луи Армстронг. Дом, в котором великий Сатчимо и умер – во сне, можно осмотреть с экскурсией.
ОРИЕНТАЦИЯ
Фраза «Нью-Йорк – это Манхэттен» справедлива лишь отчасти. Нью-Йорк в отличие от Москвы или Парижа не имеет ни исторического центра с замком, ратушей и кафедральным собором, ни того, что в европейских городах называется периферией. Все пять нью-йоркских округов начали осваиваться практически одновременно, а на Кони-Айленде европейцы вообще появились раньше, чем на Манхэттене. И уж совершенно несправедлива эта фраза по отношению к подавляющему большинству людей, с полным правом именующих себя ньюйоркцами. Из восьми миллионов жителей, которыми в 2004 году располагал город, на Манхэттене обитали только 1,57 миллиона. Безусловно, это во всех отношениях занятные люди, но все-таки отбрасывать четыре пятых населения города – это немного чересчур. Тихий еврейский уголок с двухэтажными домиками в Бруклине или неприглядный гаитянский квартал в Бронксе – Нью-Йорк ничуть не меньше, чем хаотическая Уолл-стрит или респектабельный Верхний Вест-Сайд.
Нью-Йорк невозможно представить себе без зоопарка в Бронксе, без фабрики фортепиано в Куинсе, без Бруклинской академии искусств, без «искусственного рая» Кони-Айленда и без Брайтон-Бич – текущей молоком и медом земли обетованной для тысяч людей, говорящих с нами на одном (почти на одном) языке. Такие-то места и описываются в последних двух главах.
СТАТЕН-АЙЛЕНД
Если взглянуть на стандартную карту нью-йоркского метро, можно подумать, что Статен-Айленд (Staten Island) – это небольшой островок совсем рядом с Манхэттеном. Если же посмотреть на карту настоящую, с правильным масштабированием, обнаружится, что Статен-Айленд больше Манхэттена чуть ли не в три раза и отделен от Нью-Джерси только узким проливом, в то время как набережные Финансового округа находятся от него на порядочном расстоянии.