Ньюгейтская невеста

— Идите вниз, — велел Даруэнт, словно не слыша лакея. — Я спущусь следом. Вскоре я ожидаю визитера, и мне нужно устроить кое-какие дела.

— Хорошо, милорд.

Как только Элфред удалился, Даруэнт снова плеснул ледяную воду на лицо и на голову. Вода стекала вниз, на одежду. Он давно потерял накидку и шляпу, а воротник и галстук оторвались во время беспорядков. Даруэнт попытался скрыть это воротником и отворотами темного сюртука.

Когда он вышел на площадку, напольные часы показывали без десяти час. В нижнем холле Элфред и Томас дежурили у двери в ярко освещенную столовую, откуда доносились голоса.

Таунсенд и Джемми Флетчер, похоже, пребывали в бодром настроении.

— Черт возьми, Кэролайн! — послышался высокий голос Джемми. — Неужели вы были в коляске, которая перевернулась?

— Боюсь, что да, — отозвалась она. Ее голос звучал испуганно и неуверенно.

Даруэнта интересовало, чего ради ей притворяться теперь?

— Самое интересное, — захихикал Джемми, — что карета, которая столкнулась с вашей коляской, принадлежала Принни!

— Его королевскому высочеству, — строго поправил Таунсенд. — Если принц удостаивает вас своей дружбой...

— Льщу себя надеждой, — прервал Джемми. — Так вот, Принни давал ужин в Карлтон-Хаус. Жаль, что меня туда не пригласили. Они вовсю налегали на пунш в Золотой комнате, когда кто-то сообщил, будто принцесса Шарлотта в опасности из-за беспорядков в Королевском театре.

— Но беспорядки действительно были!

— Спокойно, приятель. Принни души не чает в дочке. Он вскочил из-за стола, для начала блеванул в цветочный горшок, а потом осведомился, не желает ли кто-нибудь из джентльменов спасти его дитя. Какой-то придурок из новичков тут же вызвался и понесся к театру в карете Принни, хотя лейб-гвардейцы уже полтора часа назад доставили бедняжку в Карлтон-Хаус. Разве не забавно? Я еще никогда в жизни...

Джемми оборвал себя на полуслове, поскольку в столовую вошел Даруэнт.

Кэролайн при виде его отвернулась. На лице Таунсенда отразилось почтение. Джемми, сбросив накидку, стоял под люстрой, одетый с иголочки — от гофрированной рубашки до бриллиантовых пряжек на коленях.

— Мистер Таунсенд, — с улыбкой заговорил Даруэнт.

Напряжение слегка ослабело.

— Милорд, — отозвался Таунсенд с низким поклоном.

— Боюсь, — вежливо продолжал Даруэнт, — я допустил прискорбную ошибку, пытаясь захватить нашего кучера в одиночку и не позвав на помощь смышленых ребят с Боу-стрит.

— Безусловно, милорд, — подтвердил раннер. — Я скажу это самому королю Георгу, благослови его Бог!

— Тем не менее я теперь знаю, кто такой этот кучер.

Джемми Флетчер выпучил глаза и подбежал к Даруэнту.

— Вы знаете, кто он?

— Да.

— Тогда говорите скорее! Кто такой кучер?

Даруэнт спокойно посмотрел на него:

— Вы, Джемми. — Его правая рука внезапно метнулась вперед, схватив Джемми за галстук. — И сейчас, приятель, вам предстоит ответить за все.

Глава 21Не тот убийца

— Я? — воскликнул Джемми. Казалось, его голубые глаза вот-вот выскочат из орбит. — Жалкий мотылек и есть загадочный кучер?

— Да, Джемми. Хотите, я докажу?

Когда Даруэнт произносил эти пять слов, перед его мысленным взором предстали два лица.

Он видел лицо Фрэнка Орфорда, холодное, высокомерное, с длинным носом, — Фрэнка, который надкусывал монету, проверяя ее подлинность, и отправлял бедняг в Ньюгейт и Флит из-за пяти фунтов, Фрэнка, что сидел за письменным столом в исчезнувшей комнате, пригвожденный рапирой к стулу.

Даруэнт видел лицо Джемми, сидящего вчера вечером на полосатом диване наверху и уговаривающего его драться с Бакстоуном на пистолетах. Видел злобу, на миг скривившую его рот, видел его взгляд на рассвете, когда Джемми осознал, что Бакстоун может потерпеть поражение.

— Этот парень спятил! — обратился Джемми к Кэролайн. — Как он может подозревать меня?

— Я не подозревал вас, Джемми. До прошлой ночи. А потом попытался сложить два и два. Моя жена, мистер Таунсенд и эти двое слуг будут вашим судом присяжных.

Джемми с усилием освободил свой галстук. Так как дверной проем блокировали высокие фигуры Элфреда и Томаса, выражение лиц которых не отличалось дружелюбием, он попятился к камину.