Ньюкомы, жизнеописание одной весьма почтенной семьи (книга 1)

Но вся эта Бунделкундская банкирская компания сейчас олицетворялась для полковника в его сыне Клайве. Кабы не Клайв, Томас Ньюком и не помыслил бы о каких-либо биржевых спекуляциях, даже если бы в ста округах Индии появилось сто банкирских компаний, дающих по сто процентов на капитал, - ему-то самому с лихвой хватило бы на все его нужды. Единственным его желанием было обеспечить мальчику все, что могут подарить деньги. Если бы он строил Клайву дворец и узнал, что для украшения здания недостает только яйца птицы-рух, он пошел бы за ним на край света. Видеть, как принц Клайв катит в золоченой карете рядом со своей принцессой - такова была заветная мечта нашего старого добряка; свершись это, и он со спокойным сердцем водворился бы на чердаке принцева замка и там сидел бы и покуривал свои сигары. Так уж устроен мир. Честолюбивый и сильный жаждет почета и радостей для себя; скромный же и переживший свои надежды (возможно, и он был прежде честолюбивым и сильным) мечтает об этом для своих детей. Мне думается, что отец Клайва никогда не понимал и не разделял его увлечения живописью. Он просто принял его, как согласился бы с любым другим желанием сына. Но не будучи по натуре поэтом, он не мог оценить благородства этой профессии и втайне полагал, что сын унижает себя, занимаясь живописью. "Будь он солдатом, - думал Томас Ньюком (правда, я сам его отговаривал), или будь он богаче, чем есть, он женился бы на Этель и не страдал бы так, как страдает, да поможет ему всевышний! Я еще помню свои сердечные муки, помню, сколько понадобилось лет, чтобы зажили мои раны".

Итак, размышляя над всеми этими вещами, Томас Ньюком хитро заманил своего племянника Барнса на обед под предлогом разговоров о делах великой "Б. Б. К.o". За десертом, когда стаканы были наполнены, полковник, но своей доброй старомодной привычке, провозгласил тост, и они выпили за процветание "Б. Б. К.o". Барнс выпил за это со всей готовностью своей благородной души. "Б. Б. К.o" преуспевала, вела большие дела с банкирским домом "Братья Хобсон и Ньюком" и имела у них крупный балансовый счет, каковой, как прекрасно знал сэр Барнс Ньюком, был хорошо обеспечен. Барнс согласен был принять к оплате любое количество их векселей при условии соответствующих перечислений. Он готов был вести сколько угодно дел с индийским или любым другим банком, с любым человеком, христианином или язычником, черным или белым, лишь бы это шло на пользу банкирскому дому "Братья Хобсон и Ньюком". Он говорил о сем предмете с лукавой откровенностью. Как деловой человек он, разумеется, охотно брался за каждое прибыльное дело, а дело "Б. Б. К.o" безусловно было прибыльным. Однако материальные соображения, в коих он, как светский человек, смело признавался, не мешали ему испытывать и более благородные чувства.

- Я счастлив, от души счастлив, дорогой полковник, - заявляет Барнс, что наша фирма и наше имя оказались полезными, как я слышал, при создании предприятия, в котором участвует один из членов нашей семьи, всеми нами горячо любимый и уважаемый. - И он пригубил вино и слегка покраснел, отвешивая поклон своему дядюшке. Оп почувствовал, что в некотором роде произносит речь, а это чуточку нелепо, когда перед тобой один-единственный слушатель. Будь здесь большое общество, Барнс и не подумал бы краснеть, залпом осушил бы стакан, возможно, похлопал бы себя по жилету и взглянул бы на председателя, то есть на своего дядюшку; ведь он, по-видимому, и впрямь был уверен, что горячо любит и уважает полковника.

- От всего сердца благодарю вас, Барнс, - сказал полковник. - Людям всегда лучше жить в дружбе, особенно когда они находятся в таком близком родстве, как мы с вами.

- Право, это родство делает мне честь! - замечает Барнс с беспредельной любезностью. Про себя-то он, конечно, считал, что небо подарило ему определенное превосходство над дядюшкой.

- И еще я очень рад, - продолжал старик, - что вы с моим сыном добрые друзья.

- Ну конечно, друзья. Странно было бы, если б столь близкие родственники не были друзьями!

- Вы оказывали ему такое гостеприимство, а леди Клара была так приветлива с ним: он писал мне про вашу любезность. Хм! А неплохой кларет. И где только Клайв его достает?

- Вы упомянули про это индиго, полковник, - перебивает его Барнс. Наша фирма, конечно, мало этим занималась, однако, я полагаю, что наш кредит нисколько не хуже, чем у "Джолли и Бейнза", и если...

Но полковник продолжал задумчиво:

- Когда я умру, мальчику достанется приличное состояние.

- Но вы же здоровяк, полковник, ей богу! Совсем еще молоды, и можете вторично жениться, - возражает племянник с обворожительным видом.

- Нет, я этого никогда не сделаю, - отвечает его собеседник. - Еще годик-другой, и мне стукнет семьдесят, Барнс.