Нюрнбергский процесс

Нюрнбергский процесс, хотя и имел строгую юридическую форму, но деяния и ответственность главных нацистских военных преступников были настолько велики, что это не подходило для рассмотрения путем обычной юридической процедуры. Во многом это было соревнованием идей, что нашло свое отражение в активном использовании прокурорами неюридической терминологии. Выступавшие регулярно ссылались на такие понятия, как «цивилизация» и «человечество», а также делали отсылки к новому для того времени термину — к Объединенным Нациям. Более того, этот процесс приобрел всемирно-историческое значение как, по сути, первое и по сей день крупнейшее правовое действие этих самых Объединенных Наций. Единые в своем неприятии нацизма народы мира доказали, что они могут противостоять вселенскому злу, успешно верша справедливое правосудие.

Но при этом первыми в повестке дня Международного военного трибунала, собравшегося в Нюрнберге, стояли обычные технические вопросы. Например, Трибунал должен был принять решения о готовности подсудимых предстать перед судом. Так Юлиус Штрайхер, несмотря на невротическую одержимость теорией еврейского заговора, был признан юридически вменяемым (этот нацистский лидер постоянно обвинял евреев в попытке править миром и в том, что они живут за счет эксплуатации неевреев).

^{Прокуроры Джексон и Покровский. 1946 год}

А вот с 75-летнего промышленника и финансового магната Густава Георга Круппа, на предприятиях которого в огромных масштабах производились танки, пушки и другое военное оборудование, а также широко использовался труд военнопленных и узников концлагерей, обвинения были сняты. Дело в том, что старик находился практически в коме, и американцы предложили взамен перенесшего инсульт и ставшего недееспособным Круппа-старшего добавить в обвинение имя другого члена династии Крупов — Альфрида.

Серьезной проблемой было и объединение всех дел в единое целое. Прогресс в этом вопросе был медленным: когда Дэвид Максуэлл-Файф встретился с Робертом Джексоном 21–22 сентября, американцы выбрали 1900 документов, но тщательно успели изучить только 500 из них. Только 600 документов вообще было переведено.

1 ноября 1945 года американская группа ввела ночную смену для переводчиков, а через три дня наняла 40 новых машинисток.

Прибытие других групп (включая 168 британцев) еще больше увеличило нагрузку на американские ресурсы. Советская делегация поначалу прибыла вообще без своих переводчиков. Французская делегация также заметно отставала от графика, но зато французы привезли с собой копировальный аппарат, и ситуация в целом улучшилась.

По решению Трибунала шесть экземпляров всех документов должны были храниться в Информационном центре, созданном в начале ноября для обеспечения для всех сторон доступа к доказательствам. Но при этом ресурсы обвинения начали использовать и адвокаты, что вызвало активное недовольство Роберта Джексона.

6 ноября был назначен новый генеральный секретарь Трибунала: им стал британский генерал Уильям Митчелл.

7 ноября было согласовано разделение зон ответственности каждой из групп, инициированное Дэвидом Максуэлл-Файфом, который уже стал называть еще не начавшийся процесс «бесконечной международной конференцией».

Но вот наконец 20 ноября 1945 года Международный военный трибунал в торжественной обстановке начал свое первое заседание.

Начало суда

Первоначально американские власти думали провести судебный процесс в оперном театре Нюрнберга, но он был сильно разрушен, и европейским коллегам удалось отговорить американцев от столь «явно плохой идеи».

В итоге остановились на Дворце юстиции (Justizpalast) на Фюртерштрассе.

На самом деле, на Фюртерштрассе находился целый комплекс зданий, а позади дворца еще находилась тюрьма. Но процесс проходил не в самом большом из них, а в примыкающем к нему справа небольшом трехэтажном здании — в Восточном корпусе. В «Зале 600» этого здания и проходили открытые заседания Нюрнбергского процесса.

Т. С. Ступникова, переводчик на процессе, позднее вспоминала: «Утром следующего после нашего приезда в Нюрнберг дня мы отправились на стареньком советском автобусе к месту предстоящей работы, в мрачное, тяжеловесное здание Дворца юстиции на Фюртерштрассе. Оно вместе со связанной с ним подземным ходом тюрьмой чудом уцелело в превращенном в руины средневековом Нюрнберге. Потребовался лишь ремонт, чтобы в 1946 году в этом здании свершилось правосудие».

Надо сказать, что американская армия в 1945 году частично восстановила социальную и транспортную инфраструктуру Нюрнберга, в котором коммунальные услуги, связь, транспорт и жилье — все было местами или полностью разрушено. Армия также занималась установкой телефонов. Только в самом здании Дворца юстиции, в бывшем земельном суде Нюрнберг-Фюрт, американские военные протянули почти 200 километров телефонных проводов и установили телеграфное оборудование, позволявшее журналистам передавать по всему миру более 100 тысяч слов в день.