Нюрнбергский процесс

«Первые месяцы после поимки военные преступники жили довольно вольготно: они содержались под стражей в отелях, свободно общались не только друг с другом, но и со своими знакомыми, давали интервью, позировали фотографам. Они рассчитывали на скорое освобождение даже после того, как их перевели в Нюрнбергскую тюрьму, где с ними обращались уже как со всеми арестантами.

Особенно радужные надежды питал Дёниц, которому пообещал свое покровительство сам Уинстон Черчилль. Поэтому при допросе его 6 ноября 1945 года советским следователем он вел себя вызывающе. О планах нападения на Советский Союз он якобы не знал и, конечно, в их разработке никакого участия не принимал; весной 1941 года ему стало известно в общих чертах о существовании такого плана, но от кого, он не помнит и т. д. Словом, разыгрывал „незнайку“. А когда Дёница ознакомили с инструкцией германского верховного главнокомандования об управлении оккупированными областями и некоторыми другими приказами, обрекавшими на голод и смерть сотни тысяч советских людей, преемник Гитлера развязно заявил: „Я не желаю об этом говорить“. А ведь преступный адмирал непосредственно участвовал в блокаде Ленинграда, где голод стал наемным убийцей гитлеровцев.

Ближайший советник Гитлера Вальтер Функ притворялся при допросе простачком: „Майн кампф“ не читал; в нацистскую партию вступил „скорее с позиции политико-экономической, нежели с идеологической“. Будучи министром экономики в гитлеровском правительстве, он, оказывается, не имел никакого отношения к вопросам использования рабочей силы…

Так же вызывающе вел себя и гросс-адмирал Редер, который на допросе, в частности, утверждал, что главнокомандующий военно-морскими силами вообще будто бы не имел отношения к подготовке мероприятий по плану „Барбаросса“. Допрошенный по этому поводу Йодль уличил Редера во лжи и показал, что Редер получил приказ от 18 декабря 1940 года о подготовке мероприятий по плану „Барбаросса“ и представил свои предложения об операциях на море.

Всячески изворачивался, желая спасти свою шкуру, кровавый палач Кальтенбруннер, шеф главного имперского управления безопасности (РСХА). Когда ему предложили точно назвать должность, которую он занимал, преступник ответил: „Наименование моей должности было неправильным. Это является источником постоянных недоразумений при всех моих допросах. Меня называют шефом главного имперского управления безопасности, а это неправильно, я никогда им не был. Правильное наименование моей должности — начальник внутригерманской разведывательной службы“.

Ложь — плохой помощник. Преступники были разоблачены и наказаны».