Нюрнбергский процесс, сборник материалов

...«Причины государственного переворота, о которых Квислинг делал доклад, видны из того, что стортинг, то есть норвежский парламент, как вызов по адресу конституции провел решение о продлении своих полномочий, которое должно было войти в силу 12 января.

Квислинг в качестве офицера с большим стажем и бывшего военного министра сохраняет очень тесную связь с норвежской армией. Он показал мне подлинник письма, которое он недавно получил от командующего офицера в Нарвике, полковника Сунло. В этом письме полковник Сунло откровенно подчеркивает свою мысль, что если дела будут идти так, как они шли до сих пор, то с Норвегией «все будет покончено».

Был предложен план государственного переворота, произведено распределение заданий и обеспечение их выполнения опытными нацистами, знакомыми с делами подобного рода.

Эти натренированные люди должны были очень быстро направиться в Норвегию, где все детали должны были подвергнуться обсуждению. Должны были быть немедленно захвачены некоторые важные центры в Осло, и в то же время германский флот вместе с соответствующим количеством германских войск начнет действовать, когда его призовет новое норвежское правительство, в определенной бухте, на подступах к Осло.

Квислинг не сомневается в том, что такой переворот, который будет успешно и быстро проведен, немедленно будет одобрен теми кругами армии, с которыми он связан в настоящее время...»

ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РИББЕНТРОПА

[Из стенограммы заседания Международного Военного Трибунала от 1 апреля 1946 г.]

Файф[22]: Были вы знакомы с пактом Бриана—Келлога?

Риббентроп: Да, я его хорошо знаю.

Файф: Были ли вы согласны с мнением, высказанным во вступительной части этого пакта, о том, что нужно отказаться от войны как от орудия национальной политики?

Риббентроп: Да.

Файф: Я хочу, чтобы вы рассказали, как вы это осуществляли. Возьмем первый пример. Вы заявляете Трибуналу, что, насколько вам известно, никакого давления, никаких угроз в отношении Шушнига применено не было?

Риббентроп: Вы говорите о беседе с Гитлером в Оберзальцберге?

Файф: Да, 12 февраля.

Риббентроп: Я думаю, что так, как вы это говорите, это неверно.

Файф: Разве вы не помните, что вы показывали Шушнигу отпечатанный на машинке проект требований, которые предъявлялись Шушнигу?

Риббентроп: Это вполне вероятно. Гитлер сам продиктовал протокол, и возможно, что я передал именно этот протокол Шушнигу. Подробностей этого я сейчас не помню.

Файф: Какова была тема этого меморандума?

Риббентроп: Я не знаю этого, и, для того чтобы подтвердить то, что я действительно был в неведении во время этой первой беседы, я хотел бы еще сказать, что Гитлер сам решал эту австрийскую проблему, а я лишь несколько дней был на посту министра иностранных дел.

Файф: Если вы передаете кому-то меморандум, выработанный, как вы ему говорите, на историческом собрании, вы, по-видимому, можете рассказать Трибуналу о содержании этого меморандума, хотя бы в общих чертах. Каковы были пункты этого меморандума?