Ниже ада

— Я, наконец, признался себе, что нахожусь не в Москве! И, следовательно, никакого Рязанского проспекта в округе нет! — перейдя на шепот, продолжил Андрей. — До этого я старался гнать подобные мысли. Смотрю на часы — мама дорогая! Начало десятого — на работу я уже опоздал! А в той сраной конторе, где я тогда работал, — два опоздания — увольнение! Одно опоздание у меня уже было! С горя я глотнул коричневой жижи. Гадость была такая, что я чуть не блеванул! А тут сбоку доносится надтреснутый тенорок: «Что, не в то горло попало?» Я аж подпрыгнул от неожиданности! Представляешь, первый человеческий голос за утро!

Возле скамейки стоял молодой парень. Одет он был в серые мятые брюки и потертую брезентовую куртку. На ногах разбитые кирзовые ботинки. Вся морда в огромных вулканических прыщах. Этакий алкаш первой гильдии! «На опохмелку ищет!» — подумал Подрывник и протянул незнакомцу «коньяк». Парень взял бутылку, вежливо кивнул, присел на скамейку и, запрокинув голову, в несколько глотков ополовинил содержимое.

— Отличная штука! — сказал Андрюхе Прыщавый, вытирая губы ладонью. — А тебе, я вижу, не понравилось? Не мудрено — вы к нашим напиткам не привычны! Ты здесь первый раз, что ли?

— Где это — здесь? — хмуро спросил Подрывник.

— В нашем городке, — неопределенно ответил собеседник. — Меня Маруша вызывает, говорит, мол, пришел не наш, медью швыряется! Я, грит, ему с перепугу всю заначку выдала! А он пузыри схватил и убег! Вот я и вышел посмотреть, кто здесь такой богатый объявился. Вижу, ты сидишь, дорогим коньяком давишься!

— Дорогим коньяком? — переспросил Андрюха. — Это пойло ты называешь дорогим коньяком?

— Ну, точно новенький! — обрадовался «прыщавый». — Давно здесь болтаешься?

— С семи утра… — вздохнул Андрюха. — Вот угораздило…

— На метро приехал? — деловито уточнил собеседник.

— На метро… — опять вздохнул Подрывник. — Что это хоть за район?

— Да фиг его знает… — порадовал Прыщавый. — Но, сдается мне, что это какой-то закрытый город, «почтовый ящик». И ветка метро сюда секретная ведет.

История, поведанная Андрюхе новым знакомым, пестрела массой ненужных подробностей. Для начала Прыщавый поведал Подрывнику о половине своей нелегкой жизни и только минут через пятнадцать перешел собственно к своему приезду в это странное место. Мне Андрюха пересказал краткий вариант «страшной» сказки, опустив преамбулу.

Прыщавый оказался бывшим бомжом. Полгода назад он грелся в метро, катаясь по разным линиям. Около часу ночи ему пришлось спасаться бегством от наряда милиции. Летя по переходу, бомж ворвался на какую-то пустую станцию и влез в отходящий поезд. Дорога оказалась долгой, и мужичок заснул. Проснулся он на конечной. Народа вокруг не было, и бомж беспрепятственно вышел в город. Побродив по улицам, он выяснил, что здесь в ходу деньги советского образца. Причем дореформенные, «сталинские». Зато в убогих магазинчиках охотно берут медную мелочь. Этих монеток у бомжа был полный карман, поэтому он впервые в жизни почувствовал себя богачом. Еще новоиспеченного «Креза» удивило, что на улицах нет снега и температура воздуха плюсовая. Но удивление это было мимолетным и быстро прошло. Бомжа прельстили блистающие перспективы дальнейшей жизни на невиданный «капитал». Уже к вечеру он сумел снять (всего за две десятикопеечных монеты) приличную комнату в коммуналке. А через пару месяцев, освоившись, бомж стал счастливым владельцем отдельных трехкомнатных хором. В конце своей речи свежий «миллионер» похвастался Подрывнику, что каждый день пьет «дорогой коньяк» и трахает бабу, ту самую продавщицу из магазина. Это, видимо, было пределом мечтаний Прыщавого.

— А потом этот крендель, назвавшийся Степаном, начал впаривать мне, какой мы можем замутить «бисьнез», если я соглашусь привозить туда медь, — сказал Андрюха, заказывая очередную кружку пива. — Она там ценится дороже золота.

— И ты согласился? Ну, достать у нас медь не проблема! Но что же оттуда можно привезти ценного? — спросил я.

— Ты не поверишь! — Подрывник еще раз воровато огляделся по сторонам и, наклонившись ко мне, сказал шепотом: — Черную икру!

— Да ладно, не гони! — действительно не поверил я. — Ты же сам говорил, что там в магазине одни рыбьи хвосты! Откуда там взялась икра?

— Пока не знаю, Степан не говорит, монополист хренов! — ответил Андрюха. — Но она там есть, а местные ее не покупают! Для них слишком дорого! Мне же она обходится в копейки! Икра расфасована в жестяные трехкилограммовые банки, так цена одной банки — десять пятидесятикопеечных монет или двадцать десятикопеечных!

— Ни фига себе! — поразился я. — Они что, мелочь на вес принимают?

— Именно, дружище, именно! — усмехнулся Подрывник. — Кроме медной мелочи, я вожу туда куски медного кабеля и другой лом. Но монетки почему-то ценятся больше!

— А чего ты здесь с такой кучей икры делаешь? — поинтересовался я.

— Да сдаю одному барыге-азеру на рынке, — небрежно пояснил Подрывник. — Ну, естественно, уже гораздо дороже пяти рублей!