Ниже бездны, выше облаков

Вторая группа куда как обширнее. Расписывать её долго, но общее впечатление такое: бледно, занудно, тоскливо. С Костиной подачи мы их зовём «салатницами». Они, эти девочки из группы Б, даже бывают порой вполне симпатичны на мордашку, но от них несёт такой скукой, что смотреть не хочется. Их, фальшиво-правильных, что с макушкой потонули в собственных комплексах и в четырнадцать-пятнадцать лет продолжают жить (и даже думать!) по родительско-учительской указке, часто вообще не замечаешь, как всё серое и безликое. И такие скромняшки тоже, представьте, влюбляются. Они пишут записки без подписи, шлют эсэмэски с левых номеров, названивают и молчат. Вот чего им надо? Думаете, интригуют, чтобы потом внезапно удивить? Ни черта подобного. Так и будут доставать анонимно. А если вдруг их перекроет и они решат осчастливить тебя признанием, то… слов нет, какое это жалкое и смешное зрелище. И если с анонимами (или анонимками?) всё просто и понятно – они хоть и бесят, но умеренно, то эти отважные тихони загоняют тебя буквально в угол. Охота встряхнуть такую, чтобы вся дурь вышла, и послать куда подальше. А потому что зачем они это делают? Чего им надо от меня? И что они сами могут предложить? Максимум – унылый петтинг, что меня лет в тринадцать, может, и волновало, но не теперь. И вообще, если меня какая-то девчонка заинтересует, я сам к ней подойду. А раз не подхожу, то мне этого и не надо.

С другой стороны, понимаешь, что в таких делах лучше обходиться без резких слов. Не знаешь ведь, как там у неё с психикой. Вдруг ты её пошлёшь, а она из окна выпадет или ещё что-нибудь такое отчебучит. Помню, классе в седьмом одна девчонка обращала на меня внимание, причём назойливо. Над ней все смеялись и дразнили Бегемотихой. Главным образом из-за фамилии, – звали её Гугенотова Лиза – которую по созвучию преобразовали в Бегемотову, а там уж просто – в Бегемотиху. Ну и малость полновата эта Лиза была. Сидеть бы ей тихо и на глаза лишний раз не попадаться, но нет. Она буквально по пятам за мной ходила.

Мало того, что достала до предела, так ещё и пацаны принялись меня подкалывать – мол, вон твоя поклонница, л’амур тужур и всё в таком духе. Так вот, в какой-то момент меня это накалило, и я обсмеял её так, чтобы она не то что преследования свои прекратила, а вообще шарахалась при моём появлении. А на другой день Лиза Гугенотова умерла. И хотя это никакое не самоубийство, а чистой воды несчастный случай – её машина сбила, я о-очень долго себя казнил. Да и сейчас как вспомню, так чувствую себя препогано. Потому, чуть только заподозришь известные симптомы, надо сразу стараться развеять иллюзии, чтобы не доводить ситуацию до критического момента.

Другое дело – первая группа. На этих девочек волей-неволей обращаешь внимание. Замутить с такими – одно удовольствие. И легко, и приятно. Соображения, опять-таки, у большинства хватает не грузить тебя излишней откровенностью. Но и они не стоят серьёзного отношения. Пусть красивые, пусть весёлые, но, по большому счёту, такие же дуры, только с капризами и раздутым самомнением. А лет через пять из них вырастают либо грелки, либо стервы.

Есть ещё особи, пардон, особы, которые ни туда ни сюда. Раскрепощены на грани фола, а на внешность – лучше вообще не смотреть. Но это уже неформат. Инкубы в женском обличии. Но и такими некоторые не брезгуют.

Чего далеко ходить – мой друг Костя Бахметьев, тот с любой приветлив, если в данный момент свободен. И в целом он к девушкам более снисходителен и терпим, чем я. В прошлом году целых три четверти проходил с одной. Ладно была бы звезда, а то так себе, ниже среднего по всем параметрам. Ещё и огорчался потом, когда разбежались. Сгоряча и мне столько всего наговорил… в общем, упрекнул в циничности. К счастью, эта дурь у него быстро прошла. Но как бы снова не напала. Костян какой-то зацикленный. Вот проникся теперь к этой Оле и меня пытает, как её склеить поудачнее. Пикапера нашёл. Я понятия не имею как, потому что вообще такими вопросами никогда не заморачиваюсь.

– Димон, ну как с ней познакомиться-то? Может, её после уроков подкараулить и пригласить куда-нибудь? Это нормально будет?

Вот она – зацикленность.

– А тебе это зачем?

– Ну как? Она же прикольная.

– И что с того? Много таких.

Здесь у нас взаимное непонимание. Косте, конечно, невдомёк, что эта дура Оля считает его шреком, но, даже если бы и не считала, к чему столько суеты и болтовни вокруг одной из… хрен знает скольких тысяч? Но этого ему не объяснишь. Захожу с другой стороны:

– А ничего, что из-за этой Оли твоего друга из школы выпилили?

Костя смутился, поддакнул, что понимает, как мало приятного в таких переменах.

– А тебя в какую школу переведут?

– Не знаю. Бабка там с кем-то договаривается. Мне, если честно, теперь без разницы.

– Так переводись в нашу!

– Бабка ни за что не согласится.

– Почему?

– Потому что как с тобой свяжешься, так вечно встрянешь куда-нибудь.

Костян, конечно, понял, что я просто бабкины слова повторил, но всё равно насупил физиономию.

– Ладно, порулил я. Лови.