Ниже неба

Неожиданно Росс почувствовал себя бесконечно одиноким. «И зачем только я прост, чтобы меня послали в Китай?» – подумал он. Его здоровье было сейчас как никогда крепким, но он не был уверен, что готов ко всем трудностям предстоящего путешествия. Теперь Росс еще больше засомневался в том, сможет ли он представлять Компанию Баллинджера в Кантоне, где многоопытные китайские торговцы наверняка будут смотреть на него, как на зеленого юнца.

«Отступать слишком поздно», – сказал он себе, когда порыв ветра надул паруса и корабль прибавил скорость. Подняв руку над головой, Росс негромко произнес: «До свидания, Зоя». Он даже не старался крикнуть, так как она все равно бы не расслышала его слова в шуме ветра.

В этот момент Росс Баллинджер понял, что теперь он и вправду предоставлен самому себе. Успокаивали его лишь мысли о том, что Зоя остается здесь и будет встречать его, когда он вернется, наконец, из своего длинного путешествия в Тьен-Сиа.

* * *

Два дня спустя, в воскресенье, Эдмунд Баллинджер решил провести выходной на своем складе перед возвращением в Лондон жены, дочери и внука, провожавших Росса, который отправился в Китай на «Селесте». Эдмунду не нужно было встречаться с адвокатом, как он объяснил сыну, принося извинения за то, что не сможет увидеться с ним в Портсмуте. Вместо этого он, воспользовавшись тем, что в выходной на складе не работала дневная смена рабочих, провел пару довольно напряженных часов вместе с поденщицей по имени Кларисса, которая, не без старания Эдмунда, должна была заниматься уборкой складского помещения каждое воскресение после полудня.

Устав от долгого и тяжелого занятия, Эдмунд отослал Клариссу домой, сказав, что она может один вечер не приходить на работу за те дополнительные часы, которые провела с ним на складе. На этот раз Эдмунд, не чувствуя себя полностью удовлетворенным, решил не давать Клариссе традиционный золотой. Поденщице ничего не оставалось делать, как с недовольно вытянутым лицом молча застегнуть свое потрепанное и заштопанное во многих местах платье и поскорее покинуть контору Эдмунда.

После ухода Клариссы Эдмунд несколько часов занимался проверкой бухгалтерских книг, ожидая прибытия ночной смены, прежде чем отправиться в свой клуб и пропустить стаканчик-другой доброго скотча. Когда, наконец, послышались голоса рабочих, заполняющих склад, он надел широкий плащ и модную, с низким верхом, шляпу и вышел из конторы, закрыв за собой дверь на ключ.

Идя по главному проходу склада, Эдмунд оглядывал похожее на огромную пещеру помещение, заставленное всевозможными ящиками и коробками. На складе работало около дюжины грузчиков, которые переносили товар на борт шхуны, отплывающей утром в Бостон. Они работали в ровном, без сбоев, ритме благодаря неусыпному надзору ночного мастера, Роджера Эйвери. Поймав на себе взгляд Эйвери, Эдмунд поприветствовал его кивком головы. В ответ мастер махнул рукой, показывая, что ситуация на складе находится под его полным контролем.

Подойдя к выходу, Эдмунд открыл ключом дверь, вышел наружу и снова запер дверь за собой. Он уже повернулся, чтобы направиться прочь от склада, как обнаружил, что дорогу ему преградил курчавый подросток, одетый в чистый, но отвратительно пошитый черный костюм. Было видно, что мальчик чувствует себя очень неуютно в накрахмаленном воротничке. Эдмунд сначала принял было его за подсобного рабочего или за сына одного из них.

Увидев, что мальчик намеренно преградил ему путь, Эдмунд спросил:

– Ну? Чего ты хочешь?

– Вы мистер Баллинджер?

– Ну и что, если я? – проворчал Эдмунд.

Парнишка улыбнулся, посчитав ответ Баллинджера хорошим началом:

– Я бы хотел работать на Компанию Баллинджера.

Эдмунд удивленно приподнял густые брови. Он был коренастым, мощным на вид мужчиной и выглядел просто огромным по сравнению с неоформившимся еще подростком, которому было, возможно, лет пятнадцать или шестнадцать. И хотя Эдмунд был примерно всего лишь на дюйм выше, он ухитрился посмотреть на мальчика сверху вниз:

– Есть мастер на то, чтобы нанимать грузчиков в док. Но даже и не пытайся его спрашивать – работы нет.

– Я сильный, на самом деле сильный, и я буду хорошо работать...

– Я сказал – работы нет. – Эдмунд поднял мускулистую руку и, оттолкнув мальчика, направился в сторону темной, туманной улицы. Он слышал, как подросток зовет его, но не обратил на это внимания.

Эдмунд как раз подходил к углу улицы, когда от стены склада отделилась раскачивающаяся из стороны в сторону фигура и направилась прямиком к нему. Эдмунд отошел в сторону, чтобы дать незнакомцу пройти, но тот, сделав несколько шагов, остановился прямо перед ним. В тусклом свете ближайшего уличного фонаря можно было разглядеть мужчину, ростом на несколько дюймов выше Эдмунда. У него было грубое и грязное лицо, правая щека подвязана полусгнившей тряпкой, от него исходил такой запах, что, казалось, он пять минут назад искупался в виски.