Нижние Земли (СИ)

— Вы не бойтесь, Петр, — сообщил Марк из-за плеча Матса, — он дружелюбный и неопасный. Я после медпункта буду на стадионе, если что.

Марк подошел к джипу, оставив херцландского коллегу на растерзание общительному и дружелюбному Матсу, и постучал в окно костяшками пальцев.

— Вылезайте, пациенты, свежий воздух полезен для здоровья.

Один за другим оборотни потянулись из машины.

В медпункте их уже ждали. Марк потянул носом неприятно знакомый воздух — ему частенько доводилось бывать в этом месте прежде. Когда-то — лечить собственные вывихи и переломы, когда-то — притаскивать других.

В обучении оборотней не было ничего простого или красивого. А вот опасного и отвратительного — с избытком.

Медики тут же уволокли Макса куда-то, мимоходом попросив передать шоколадную медаль тому, кто наложил ему бант — Марк кивнул, пообещав обязательно это сделать. Каспар с опухающим носом остался сидеть в кабинете, ожидая, когда на него обратят внимание. И только Мак, демонстрирующий полную целостность тушки, отвертелся от обследования. Выглядел он в самом деле живее всех живых.

— Ну, я пошел тогда, — Марк покрутил шеей с отчетливым хрустом.

Мак посмотрел на него с интересом.

— Куда?

Марк ответил ему поднятыми бровями.

— Я тоже пойду на стадион к остальным. Я все слышал, — пояснил Мак, показывая на свои слегка оттопыренные уши.

В правом у него блестел небольшой камушек — видимо, Мак развлекался теми же способами, что и Марк в свое время. А что, мол, будет, если оборотню с его бешеной регенерацией проколоть ухо? А то и будет: теперь серьгу можно было оторвать только с половиной уха.

— Подслушивать нехорошо, — занудно протянул Марк — и сам себе удивился.

Занудство — это было по части Бернара, или Агнешки, или Джейка, но причем тут сам Марк, постоянный объект этого самого занудства? Ведь с ним все было не так: и одет не по форме, и связи беспорядочные, и телефон на совещании не ставит на беззвучный режим. А теперь еще и занудствует.

— Ладно, — махнул рукой Марк. — Пойдем.

На стадионе, который мог бы принадлежать небольшому футбольному клубу, были, как и прежде, выставлены тренажеры и полоса препятствий и расчерчена беговая дорожка. Марк с Макрм поднялись на единственную небольшую трибуну, предназначенную для тренеров. Марк сел, с интересом следя за волками, мечущимися по полосе препятствий — он морщился, когда один или другой цеплялся шерстью за проволочные заграждения, и без того сплошь увешанные шерстяными клоками. Марк отлично помнил это ощущение — колючая проволока была самым нелюбимым его препятствием. Но ему, в отличие от обучающихся в лагере, было необязательно проходить их все.

— Обращенные? — полувопросительно заметил Марк, наблюдая за тем, как светлый волк забирается в трубу, а другой — совершенно черный — бежит по этой трубе, напрочь игнорируя необходимость следовать правилам.

Как следствие, он оказался у выхода из туннеля быстрее и встретил товарища радостно оскаленной пастью.

— Это хорошо, — заметил Марк в воздух, хоть и понимал, что Мак внимательно его слушает. — Если главное — прийти раньше, то зачем лезть в туннель?

Некоторое время волки мутузили друг друга, валяясь в песке, отчего оба стали примерно одного цвета.

Третий волк, заметно крупнее остальных, раз за разом преодолевал одно и то же препятствие: отходил, разбегался и прыгал. Затем — с другой стороны. Иногда у него это получалось, иногда — нет. Тогда он цеплял лапами верхнюю перекладину и кубарем летел вниз.

Каждую неудачу Марк встречал недовольным сопением. Каждую новую попытку — довольным вздохом.

Всего их было в лагере шестеро, это Марк точно знал: трое урожденных и трое обращенных. Все местные — стало быть, все волки. Именно поэтому для него стало неожиданностью появление еще одного оборотня. Огромный кот, мохнатый, как паллас, и длинный, как рысь, в три прыжка взбежал на одно из препятствий и прыгнул вперед, в направлении трибун.

— Это что еще за покемон? — поинтересовался Марк, наблюдая за тем, как кот неспешно отряхивается от пыли и рысит в их сторону.

— Это? — уточнил Мак.

Судя по улыбке, ему понравилось слово «покемон» в отношении этого оборотня.

— Это друг Матса с юга. У него такое длинное имя, что мы называем его просто Кот.

— Ах вот оно что, — протянул Марк. — Тогда ясно.

О Друге-Матса-С-Юга он слышал еще во времена их первой «смены» в лагере. Кот в самом деле был хорошим другом Матса и большим любителем встревать в неприятности. Впрочем, Матс и сам не был пай-мальчиком.

Но лично Кот и Марк никогда не встречались. Марк вообще никогда не встречал южных оборотней-котов. Он спустился ниже и остановился о самой изгороди, отгораживающей трибуну от стадиона. Кот оперся лапами на изгородь с другой стороны.

Спустя несколько долгих мгновений перед Марком стоял уже человек. Немногим его старше, с растрепанной модной прической — он пальцами зачесал пыльные слипшиеся волосы назад, и стало ясно, что в этой небрежности есть своя задумка. И ему, в отличие от Матса, небольшая бородка все-таки шла.