Нижний горизонт

Отход машины назначили через два часа, после проверки полевой документации и погрузки. Дуня мог кое-что успеть, если повезет, конечно. Он бочком прошел к платформе станка, возвышающейся на полозьях сварных труб. В одну с дальнего конца запихивали старые тряпки, ветошь, обрывки веревок, которые могли еще сгодиться. Отбросив хлам в сторону, Дуня глубоко просунул руку и вытащил за приклад ружье. Кольцов имел охотничий билет. «Пускай, хлеба не просит», — объяснял он, упорно отказываясь держать ружье в тепляке. Дуня часто чистил и смазывал двустволку, поэтому Кольцов разрешал ему ее брать.

— На озеро сбегаю напоследок, — крикнул Дуня Ромке и быстро зашагал прочь.

…Озеро не имело дна; когда ни приходил сюда Дуня, он видел отражающееся в воде белое бесконечное небо. Опрокинувшиеся вершины вниз сопки, сомкнувшиеся кольцом, служили озеру оправой. Плотные черные кусты скрывали берег. Ни звука, ни шороха. На Колыме нет певчих птиц, и очень мало других. Иногда Попадается одинокая ворона через несколько километров пути, да горсть галечек-пуховичков вспорхнет с редкой рябины. Лишь весной да осенью во время перелета оживают колымские водоемы. Окрест раздается гогот севших на ночевку гусей, слышно хлопанье опустившихся покормиться в дальней дороге уток, чириканье отдыхающих в топи бекасов.

В этом году основной перелет уже закончился, и предстояло долго ждать, пока на озеро сядет отставшая от стаи птица. Но Дуня пришел, зная, что чомга здесь. Сейчас она успокоится после его шагов и треска ветвей. Нужно только подождать. Он не спеша загнал два патрона в стволы, а оставшиеся два переложил в нагрудный карман.

Так и вышло — она успокоилась и выплыла.

Чомга жила в озере все лето. Пока ее не трогали, охотилась и ныряла возле берега. Когда начали стрелять, стала держаться подальше от берегов. Озеро было нешироким, и до середины хороший заряд дроби доставал с любой стороны. Но чомга отличалась необыкновенной ловкостью, увертливостью, и попасть в нее было невозможно. Дуня хотел, чтобы она подплыла поближе. Он собирался бить наверняка, чтобы не тратить много патронов.

Медленно чомга двигалась по стеклянной глади, изредка опуская голову в воду и затем встряхиваясь — так она купалась. Подул небольшой ветерок, и ее стало сносить в сторону. Дуня осторожно повел стволом — нет, стрелять еще далеко. Он лишь на мгновение прикоснулся локтем к сухой ветке, а чомга уже настороженно замерла. Острый слух и спасал ее — она слышала щелчок курка и успевала нырнуть за миг до выстрела.

Вытащив со дна длинную водоросль, чомга долго трепала ее, крутясь на месте. Потом счастье будто улыбнулось Дуне — утка двинулась в его сторону. В последний момент, когда он уже затаил дыхание, чомга повернула назад.

Ветерок крепчал, озеро покрылось рябью, и утку уже болтало в волнах, словно поплавок. Это и помогло делу. Стремясь укрыться под берегом, чомга вплыла в прицел. Дуня сделал опережение на ее нырок — опустил мушку ниже туловища — и нажал спуск. Ружье грохнуло, Дуня быстрее заглянул под облако дыма. По пустой поверхности воды носило темную плеть водоросли, утка исчезла. Дуня понял, что это означает. Он схватил ружье и, пригнувшись, побежал через цепляющиеся кусты вдоль озера.

Если бы Дуня имел вдосталь времени, он бы не поступил так, как сейчас, он продолжал бы лежать и ждать, пока чомга не успокоится и не выплывет вновь. Он решил рискнуть, потому что ничего не терял — так и так промахнулся, а ждать нельзя. После выстрела чомга всегда выныривала у противоположного берега, она так привыкла. На этом Дуня и построил расчет. Не вытирая пота со лба, он вставил новый патрон и упер мушку в отражение кустов. Ну — везучий он или нет?

Он не увидел скользящий под водой силуэт, а почувствовал его. Как только на воде стал вспухать пузырь, поднимаемый всплываемой птицей, он спустил сразу два курка. Чомга забилась, плеща крыльями по воде и кружась на месте, будто увязнув в собственной ломающейся тени. Дуня вставил последний патрон, уже не торопясь прицелился и выстрелил. Там, где только что колотилась живая чомга, взвился фонтанчик мелких брызг…

Потом Дуня веточкой подогнал тушку, наступил в ил и вытащил ее за распущенное лакированное крыло. Попробовал пальцами пригладить торчащие на голове перья, но те упорно поднимались…

Бодро шагая к базе, Дуня думал, что все-таки жизнь интересная штука. Ничего вроде особенного не произошло — ну утка, ели их сотню раз. А настроение совсем иное. Какое-то возвышенное. Все же многое в жизни человека определяют его глубинные чувства. Что такое охота? — пережиток древности. Сейчас утку в магазине купить можно. А сколько радости, когда сам! Кольцов после охоты всегда добрый. Тот уток десятками кладет, а Дуня убил всего раз…

В машину заканчивали грузить детали, предназначенные для ремонта. Геолог негромко объяснял Кольцову:

— …а сколько жаловался, бумажек исписал. Но, сам понимаешь, золото важнее. И труднее там — скальные породы!

— Из верхних горизонтов воду-то нельзя качать? — допытывался Кольцов.