Нижний уровень-2

Выловил номер в меню, набрал. Акоста ответил сонным голосом звонка после седьмого, но никаких внешних признаков злобы и возмущения не высказал.

— Есть пленный, снизу, — сказал я без всяких вступлений. — Надо или куда-то его… ее деть, или я вынужден буду ее пристрелить внизу.

Он понял что я имел ввиду, потому что сразу же сказал, все еще хриплым спросонья голосом:

— Я позвоню О'Мэлли. Где вы?

— Я сейчас вышлю координаты, это рядом с Саломи, округ Ла-Пас.

— Жду.

— Когда приедут? Хотя бы сегодня?

— Я сам пришлю людей, они ее отвезут. Кто она, кстати?

Я объяснил, Акоста только хмыкнул.

— Хотелось бы чтобы она была потом доступна для допроса, — добавил я уже финальное пожелание.

— Она будет неподалеку.

— Отлично, — сказал я на прощание.

Открыл карту в телефоне, нашел нужную точку, отметил, послал Акосте. Если он пришлет людей — это лучше, думаю, быстрее получится. Интересно, кстати, каким все же боком государство касается этой проблемы? Кого пришлет Акоста, своих людей, каких-то специальных или все же от иезуитов? Ладно, увидим, мне еще эту Хименес надо поднять оттуда в этот мир.

Глава 18

Элизабет Хименес никуда не сбежала, я ее так в контейнере и нашел. Руки я ей предусмотрительно не стал развязывать, так что когда я открыл тяжелую металлическую дверь, она сразу запросилась в туалет. Туалет я пообещал ей наверху, если хорошо будет себя вести. На самом деле не из жестокости, хоть она у меня совсем никакого сочувствия не вызывала, а из соображений безопасности. Сейчас я не хотел ее развязывать, а возиться с ее одеждой самому желания не было.

— Или дуй в штаны, мне все равно, — добавил я.

Дуть в штаны она не стала. Оглядываясь по сторонам в поисках возможных угроз, я довел ее до склада, там уложил лицом вниз на пол, поставив ногу на спину, и выключил свет, чтобы вскоре обнаружить и ее и меня наверху, в нормальном мире.

Там нас встретил Бисон-старший, посмотревший ей в лицо и сказавший:

— Да, это она, я ее видел по телевизору.

Хименес выглядела злой и уставшей. Страх, похоже, прошел, она уже поняла, что убивать ее не будут, поэтому даже начала понемногу наглеть. И поэтому после того, как ее запустили в уборную с открытой дверью, я снова стянул ей руки за спиной и мы усадили ее на стул в углу офиса. А я принес из машины камеру с хорошим объективом и заодно сфотографировал пленную во всех ракурсах, на всякий случай.

Росита, к некоему моему удивлению, чувствовала себя при всем этом… нормально. Вот как будто так и надо или как будто именно такого развития событий она и ожидала. Наверное я о ней все же чего-то не знаю. Может даже многого не знаю, потому что несмотря на то, что поговорить она любила и всегда хотела, из меня собеседник был плохой, а ее истории интересовали меня мало. По крайней мере я никогда ее ни о чем не расспрашивал. Говоришь — вроде и слушаю, молчишь — так даже лучше.

И вдруг нечто новое. Почему она чувствует спуски? И почему не может ими воспользоваться? Не может или мы что-то опять сделали не так?

Как-то… не знаю, она, Росита в смысле, показалась мне сегодня немного другой. В ней ли причина, во мне ли — трудно сказать, но вот именно так думается. Я это осознал примерно в тот самый момент, когда решился взять ее с собой вниз. Скажи мне кто еще вчера что я попытаюсь это сделать — счел бы того сумасшедшим, а вот сегодня как-то все было естественно. Странно.

Ладно. Мне бы еще побриться не мешало, новый день впереди. "Тревожную сумку" я из машины с камерой принес, там у меня и бритва, и смена одежды, и всякое такое нужное, на случай если где придется переночевать не по плану.

Побрился, морщась из-за плохого света. Потом зазвонил телефон и голосом Акосты сказал, что через четверть часа за пленной прибудут. Надо же, быстро. Подозреваю что вертолетом. И действительно, примерно через пятнадцать минут я услышал шум винтов, и над складским двором завис, медленно опускаясь вниз, обычный гражданский красно-синий "белл", в котором я через большие стекла разглядел пилота в темных очках и еще двух мужчин, вроде бы мексиканцев.

Машина, треща винтом и поднимая облака пыли, коснулась земли, сдвижная дверь открылась, двое выбрались наружу. Одеты просто и неброско, вроде как для работы на ранчо, оба вооружены. Когда подошли, мнение насчет мексиканцев пересмотрел — это индейцы, самые что ни на есть чистокровные. Когда тот, что шел первым — довольно высокий, плечистый, лет под сорок, наверное, заговорил, я понял что он из индейцев местных.

— Мы по поручению отца О'Мэлли, — старший протянул мне руку. — У вас есть человек, которого мы должны увезти.

— Все верно, — я протянул руку второму.