Низость

Смена тресков и хлопков сигнализирует о начале главного шоу сегодняшнего вечера. Все головы поднимаются к небу, и ночь вздрагивает многотысячным разноцветьем. Оно сменяется смачными аплодисментами и пьяным весельем. Студенты громко и радостно кричат, обнимая друг друга и скаля зубы, как придурки. Я отстраняюсь, откидываю голову насколько могу далеко назад и вылавливаю остатки пива из банки. Осторожно выпускаю ее из рук на землю и зажигаю еще одну сигарету. Джеми тут же материализуется передо мной с очередной холодной банкой.

— Дважды за сегодня, прикинь? — сообщает он, дергая для меня за кольцо.

— У?

— Тока что видел твоего предка вон там, в очереди за пивом. С какой-то девушкой. А вон он, там!

Он указывает на толпу людей с другой стороны от костра. Заноза страха проникает мне под кожу. Папа. Я уверена — я просто уверена, это меня убьет. Мой взгляд скользит от лица к лицу и встречается прямо с ним. Он быстро отпрянывает, словно не видит меня и поворачивает голову к разноцветной вспышке в небе, выпущенной на каком-то дальнем шоу. Но лицо его выдает его с потрохами. Его запалили. Прежде чем я успеваю остановить его, Джеми стартует. Они по-мужски обнимаются и над чем-то смеются. Джеми разворачивается и показывает на меня. Папа наклоняется и подносит ладонь к глазам, словно стараясь разглядеть меня. Машет мне. Я знаю, что сейчас произойдет, прежде чем это происходит. Улыбающаяся и сияющая телка подскакивает к папе и вручает ему хот-дог. Она нежно чмокает его в нос. Она младше меня. Папа нервно чешет затылок и косится в мою сторону. Девка эта — одна из его первокурсниц высокая, светловолосая и умилительно счастливая, что пришла сюда, с ним. Она изо всех сил старается по-детски, по-девчачьи восторгаться фейерверками. Она сутулится и жеманно лыбытся Джеми. Мне хочется запустить ей в лицо петардой. В том, что преподаватели тусуются со студентами ничего необычного нет. Джон Фенни вывозил свою ораву с «Тендера в Литературе» на безумные отрывы в Амстердам, но папа никогда не одобрял подобное общение.

— Это непрофессионально, — бывало, говорил он. — Как ты сумеешь объективно оценить письменную работу, если знаешь студентку излишне? Возможно, студенты будут больше тебя любить, если увидят тебя пьяным, но уважать будут меньше.

Папа неловко мнется. Джеми пытается позвать их обоих, но папа качает головой и стучит пальцем по часам. Он еще раз мне машет, потом исчезает в толпе. Девушка косится на меня соответствующим образом и по-щенячьи скачет вслед за ним. Мне хочется разбить ей рожу.

Джеми прибегает обратно, сконфуженно усмехаясь.

— Я же их звал, ты сама видела, но он сказал, он куда-то там опаздывает и все такое. Мне кажется, он капельку смутился.

— У моего папы, у него большой опыт. Он не станет водить студенток в мою сторону.

— Ага, но ради его девушки ты бы сделала исключение, нет?

И даже сейчас я не готова к той жгучей обиде и горькой ревности, что вызывают во мне эти слова. Его девушка. Мой папа.