Низший

— Не! Я сегодня выходная. Впереди счастливая двухчасовая тренировка, особый обед и особая приятная компания на вечер… удачи вам!

— Стылая Клоака — с грустью вздохнул я, подгребая к себе футболки — Заинтриговала и ушла… хотя бы еще один совет, воин!

— Экипировка! — крикнула она перед тем, как свернуть — Оружие! Эти два фактора решают очень многое! Но меньше, чем мозги лидера — это самое главное! — и пропала окончательно.

Эх…

— Мозги лидера — пробурчал я, задумчиво постукивая указательным пальцем по правому виску — Мозги лидера…

— Что там с мозгами лидера? — поинтересовался знакомый голос.

— Живая! — обрадовался я, вскидывая глаза на вернувшуюся Йорку — Ой…

— Да ваще! — попыталась состроить сердитое лицо Йорка, но широченная радостная улыбка никак не желала гаснуть.

У нее снова было две руки. И она усилено шевелила пальцами новой руки, разгибала и сгибала в локте, демонстрировала работу плечевого сустава. Пришитая рука была сморщенная, выглядела кошмарно, если честно, но все же — это была рука. Работающая вторая рукам. Йорка перестала быть инвалидом. Команда стала полноценней.

А мое «ой» относилось не к сморщенной коже новой конечности, а к обилию татуировок. Не знаю кем была прежняя обладательница сей руки, но татуировки она любила — на коже в буквальном смысле слова не осталось живого места. Даже не понять какого цвета рука была изначально. И ведь ни одного осмысленного рисунка — сплошь хитро закрученные линии черных, красных и зеленых цветов.

— Хочешь я тебе врежу? — спросила счастливая Йорка, сжимая новый кулак.

— Воздержусь — помотал я головой — Поздравляю, напарница.

— Спасибо! Спасибо! Лопнуть и сдохнуть! Спасибо! У меня снова две руки, Оди! Спасибо тебе! Это все ты! Ты вернул мне руку!

— Да прекрати.

— Замри!

Замер. И получил шикарное жесткое объятие и быстрый мокрый поцелуй в правую щеку.

— Работает нормально?

— Нормально!

— Нигде не заедает? Не хрустит?

— Нигде!

— Отлично.

— Я счастливый гоблин! — объявила Йорка.

— А я счастливый зомби — прошептал сквозь бейсболку Баск.

Глянув на него, спросил:

— Глаза тут чинят?

— Не на Окраине — задрожала в такт словам бейсболка на лице — Я прошел диагностику. Здесь система глаза не чинит.

— А дальше?

— Советуют поспрашивать в Мутноводье.

— Прекрасно — воодушевился я — А мы как раз туда собирались заглянуть в самое ближайшее время! Так… Йорка, вот тебе бутылка изотоника. Половина твоя. Половина — Баску. Так его, кстати, зовут. Зомби Баск.

— Йо тебе! — склонилась над раненым Йорка.

— Только сначала спроси можно ли ему пить — вспомнил я, сползая со стенного выступа.

— А если нельзя?

— Вся бутылка твоя. Еще держи две футболки. Тебе и Баску. Ну и мне… Посидите недолго, скоро вернусь.

— Куда хоть идешь?

— Чуть прошвырнуться по магазинам — ответил я, осторожно ступая и на ходу натягивая черную футболку прямо поверх изгвазданной кровью майки, чтобы не притягивать к себе взгляды шокированной общественности — Скоро буду.

— Ждем тут!

Руки и плуксы. Плуксы и руки.

Много вопросов задать не успел, многие вопросы и задать-то некуда. Но тут главное не отчаиваться!

Оглядев себя, остался доволен — морду бы срочно сполоснуть, но футболка села на торс как влитая, подчеркнув грудные мышцы и плоский бугристый живот. Руки излишне свободно болтаются в рукавах, но тут пока поделать нечего.

Руки… и плуксы…

Касательно рук, буквально только что, увидев испятнанную татуировками новую руку Йорки, задумался я вот о чем — а что система делает с теми руками, что она забирает за провинность или неуплату? Хотя нет. Вопрос поставлен неверно. И так ясно что она с ними делает — это ведь ресурс, а ресурс надо использовать. Отрезанные руки отправляются на хранение, а когда возникает нужда, тут же пускаются в дело.

Вот сегодня Йорка получила сморщенную руку. Только одну руку. Верно?

Верно.

Система вроде не дура, поэтому логично предположить, что цельный комплект конечностей она разбивать на части не станет. Йорке пришили руку взятую из склада «некомплекта». Вполне логичное предположение. А склад некомплекта большей частью пополняется за счет преступников и неплательщиков. Оттуда и была взята сегодня одиночная рука.

Это я к чему?

Да рука больно приметная. Невероятно приметная, яркая, с уникальным рисунком. И вот что произойдет, если бывшая владелица татуированной ручонки наткнется на Йорку в узком коридоре? М? Это ведь рука. Рука! Конечность! Это вам не майка и не трусы поношенные — чью потерю можно легко забыть. Ты увидишь на другом человеку свою руку… Боюсь, реакцию бывшего владельца предсказать трудно… и пусть среди нас нет тех, кто бы обладал реально своими конечностями — отросшими в материнской утробе. Все равно даже к чужой конечности привыкаешь — вот как я уже свыкся со своим стариковским набором.

А у меня ведь полный комплект. Конечности выглядят одинаково. И вряд ли ради новенького система полезла бы в элитный склад. Стопроцентно кого-то превратили в полного червя и конечности перешли ко мне.