Низший 7

Все как всегда. Обычный день. Но в этот раз в наугад выбранный стоместный вагон вошло удивительно мало народу. А в тот угол, где уселись два относительно молодых мужика, вообще никто не пошел – все приткнулись поближе к дверям. Так что они могли спокойно поговорить о своем. Одеты они были как все – дешевые серые не продуваемые куртки, громоздкие тяжелые ботинки с негнущимися, но почти не знающими снова подошвами, штаны нейтрально рабоче-повседневного ношения. В таком прикиде можно сунуться куда угодно в их сегменте общества – низах величественных небесных башен высящихся над умирающим океаном. Один из мужчин черный, бодрый, выбритый до блеска, курчавые волосы аккуратно пострижены. Второй, какой-то весь серый и кожей, и одеждой европеец… возраст вроде тот же, но взгляд давно потух, а во внешнем облике появилась та самая расхлябанность, что громко заявляет – ширинка ведь закрыта? А на остальное плевать!

Чернокожий наслаждался кофе. Его приятель зажал стакан между бедер, ему на штаны плескал остывший кофе, но он не обращал на это внимания – пятном больше, пятном меньше… Зевнув, он спросил:

– Как всегда до третьей станции, Мгаму?

– Нет, Курц – улыбнулся его бодрый приятель – Сегодня мы до конца – по полной программе. До семнадцатой.

Серый Курц впервые оживился и глянул на приятеля с искренним удивлением в сонных глазах.

– Ты чего?

– У меня получилось – широко-широко улыбнулся Мгаму – У меня сука получилось!

Двери вагона с легким шипением сомкнулись и магнитка тронулась, покинув первую небесную башню и начав стремительный путь по огромному кольцу. Проводив ушедшую назад станцию взглядом, Мгаму задумчиво произнес:

– Помнишь? Ровно семь лет назад. Мы с тобой сели в этот поезд и махнули по всему кольцу, рассматривая каждую башню, глядя на мерцающие огни там наверху – в облаках и над ними – и мечтая, мечтая, мечтая…

– Что толку? – махнул рукой Курц – Где я был – там я и есть. Погоди, Мгаму. Ты сказал – получилось?

– А еще семь лет назад мы условились, что каждый год в этот самый день мы будем садиться в поезд и кататься по кольцу. Помнишь?

– Помню, но…

– И мы еще спорили кто из нас первым станет богатеем… – белозубо рассмеялся Мгаму – Спорили до хрипоты.

– Да… и следующие шесть лет катались на этом поезде как побитые жизнью дворняги. Морщин и усталости больше – денег и задору меньше. И катались уже не по кольцу… максимум проезжали несколько станций – и с каждым разом их становилось все меньше. Затем мы стыдливо сидели на жесткой пластиковой скамейке, ожидая обратной магнитки, пили дешевое кофе и говорили о чем угодно, но только не о деньгах и успехе. Что мы тогда обсуждали? Сиськи и талию Молли Далли?

– Точно.

– Погоди, Мгаму. Ты вот сказал только, что… что у тебя получилось?

– Получилось – подтвердил Мгаму – Так ты помнишь тот наш спор? Ведь последние лет пять мы про него стыдливо не вспоминали.

– Что толку вспоминать? Мы обломали зубы. И остались тем, кем родились – нищим дерьмом. Мгаму! Хватит юлить! – повысил голос Курц и тут же оглянулся на сидящих поодаль пассажиров с боязливой извиняющейся улыбкой – Вот черт… только внимания к себе привлечь не хватало.

– Забудь. Наплюй.

– Тут могут быть копы в гражданке. Или федералы.

– Срать на копов. Срать на федералов, Курц. Делай что хочешь. Если возникнут траблы – я разрулю.

– Ни хрена себе заявленьице – засмеялся Курц – Не шути так, придурок. Камеры читают по губам. Пасть хотя бы прикрой. И говори потише.

– Плевать – повторил Мгаму – Плевать. У меня получилось!

– Да что получилось?!

– Я богат.

– Ну да – Курц так затрясся от смеха, что снова расплескал кофе – Ну да. Вижу по прикиду.

– Ностальгия – пожал плечами Мгаму, расстегивая молнию и стаскивая старую рабочую куртку.

Его приятель потрясенно вылупился, увидев на Мгаму облегающую и даже на вид крайне дорогущую рубашку с коротким рукавов и радужным мать его отливом.

– Хотел сделать сюрприз – пояснил Мгаму, довольный произведенным эффектом – О… вторая станция…

– Вот черт! Охрененная рубашка! Будь у меня такая вчера – и жирная Кусса не ушла бы с тем придурком с накачанными химией руками. Кто задарил?

– Купил.

– Да такая стоит немеряно!

– Курц… я же говорю – я разбогател. Получилось. И знаешь… я ведь ничего такого вроде как не сделал. Я просто дэшнул мыльницу! И с этого все началось… Послушаешь? Ведь мы давали друг другу слово – рассказать о своем успехе в деталях, если однажды выгорит. У меня получилось… рассказать?

Понявший наконец, что друг не шутит, Курц медленно и как-то торжественно кивнул. Обрадованный вниманием Мгаму просиял и с готовностью заговорил: