Низший

– Но я страшный только снаружи. Внутри же – душа! Чем ты лучше меня? Ничем! Только гладкостью кожи разве что? Так привяжи я тебе здесь на несколько лет – и ты станешь такой же! А может, так и поступлю с тобой! Отрежу руки и ноги, превращу в мою маленькую милую свинку. Ты будешь у меня с рук жрать и умильно хрюкать при этом! Не прощу! Теперь ты жалеешь, верно? Теперь ты жалеешь?

– Я жалею! Прости меня! Я жалею!

– Лжешь, сука! Лжешь! – мелькнувший нож ударил в руку на тарелке и начал с яростью вспарывать кожу – А я ведь выслушал тебя. Выслушал твое змеиное злобное шипение. Ты попросила – спрячь меня и помоги убить одного сраного гоблина. И я подумал – почему нет? Изгои всегда могут договориться. Я помогу тебе. А ты мне. И я попросил у тебя кое-что для себя. Попросил вежливо! И попросил самую малость – сделать мне приятно своими розовыми губками и ротиком! А что ты?! Ты снова наблевала на мой стол! А затем, утирая рот, рассмеялась! Ну а сейчас? Сейчас тебе смешно, сука?

Я чуть повел глазом. Посмотрел в угол. Там на цепях висела голая Букса. Одной руки нет по локоть. Вся она перепачкана в чем-то таком, что стекает сейчас по пояснице и заду тролля. Вперемешку с ее собственной рвотой.

– Пришлось как всегда! Без ласки, без добрых слов, без милых бесед! Я получил свое. И тебе, кажется, даже понравилось. Тебе понравилось?

– Д-да… понравилось… очень понравилось!

– И снова лжешь, сука! – тролль в ярости отбросил тесак, схватился за изрезанную отрубленную женскую руку и рывком сорвал с нее кожу. Букса тут же затряслась в очередном припадке рвоты. Загоготав, Тролс метко швырнул содранную кожу через всю комнату, и она со шлепком прилипла к груди Буксы. Сплющенные разодранные пальцы будто схватили ее правую грудь и начали медленно сползать. Запрокинув голову, Букса пронзительно и обреченно закричала. Рыкающий от смеха Тролс, потрясая кровавым куском плоти, затопал к ней.

Идиот…

Добравшись до подвешенной Буксы, он примерился и с силой отвесил ей пощечину – ее же отрубленной и освежеванной ладонью. Щека окрасилась кровью. Шлеп! И вторая покраснела. Крик прервался, с утробным всхлипываньем Букса уронила голову на грудь. Тролль тут же схватил ее за волосы, заставил поднять лицо. Ее обреченно затуманенные глаза уже ничего не выражали. Она сдалась и хотела только одного… и… распахнув глаза, она уставилась перед собой, глядя поверх страшного бугристого плеча гиганта. Часто заморгала, смаргивая застилающие глаза слезы. Секунда. Другая. И ее перепачканные рвотой губы расплылись в широкой полубезумной усмешке.

– Чего лыбишься, сука? Меня не проведешь – так быстро с ума не сходят! Тут надо еще поднажать…

– Обернись. – сказала Букса.

– А?

– Я сказала тебе, тупой хреносос – оглянись. К тебе пришел сраный гоблин!

– А?! – тролль лениво повернул голову. На десяток градусов. Дальше шея поворачиваться отказалась и ему пришлось крутить все туловище.

Прокрутил. И уставился на стоящего посреди хибары меня, с брезгливым выражением лица вытирающего подобранной снаружи тряпкой рукоять чужого тесака. Закончив, поднял глаза на тролля, улыбнулся:

– Привет! Я – сраный гоблин. Слышал, ты обещал ей меня убить?

– Эй, хреносос! Уродина! – Букса зашлась в пронзительном лающем смехе, ткнула тролля ногой в спину. – Знаешь, что? Ты прав! Мне не понравилось! Самые мерзкие три секунды в моей жизни!

Тролль никак не отреагировал на страшнейшую оценку его способностей. Он застыл горой. Жили только бегающие за линзами очков глазки. Взгляд на тесак, на дверь, мне в лицо, на тесак, на дверь…

– Сядь вон туда. – указал я на пол у стены. – Сядь на свою гнойную жопу, ноги вытяни, кисти рук подоткни под жопу.

– А…

Взмахнув тесаком, я срубил растущую из его плеча опухоль. Не всю. Так – по верхушечке прошелся. Но брызнуло знатно. Кровью вперемешку с бурой слизью. Надо отдать ему должное – зашипел, схватился, но не заорал. На ногах напряглись мышцы. Эта туша умеет прыгать? На всякий случай отступил на шаг назад. Если он на меня рухнет – это конец. Сдохну. Причем не от его веса – просто захлебнусь жижей из его опухолей, что обязательно лопнут при падении. Не самая лучшая смерть…

– Не заставляй меня повторять. – снова улыбнулся я. – Видишь ли, я только что понял – ненавижу насильников и людоедов. А ты, как назло, попадаешь под обе категории.

– Я…

Удар.

– А-А-А-А-А! – Прорвало наконец-то крик. На пол со шлепком упала освежеванная рука Буксы, рядом шлепнулась еще одна срезанная верхушка опухоли.

– Там вены, сука! Вены! Я истеку кровью!

– Сядь вон туда…

– Ничего личного тут не было! Эта сучка пришла сама! Я не виноват, что ты ее упустил! Ничего личного! Это бизнес!

Удар…

Утробно всхлипнув, он рухнул на пол, дополз до стены. Уселся – я невольно моргнул, когда из-под него брызнуло… всяким… Тролс впихнул в это месиво ладони, замер.

– Сколько вас здесь? – начал я с главного вопроса.