Низший

– Охренеть… если клешней зажать, а потом из всех стволов картечью ахнуть… считай, что в лапе будто воздушный шарик с фаршем лопнет… вещь!

– Этот экз – твой, орк. – буркнул я. – Главное – умудриться его заполучить не по частям.

– И бежит прямо к нам. – обрадованно улыбнулся Рэк. – Вручить себя мне торопится, гнида. Поможешь, командир?

– О да! – улыбнулся я. – Притащи-ка мне бухту троса.

– Ща!

Накрытый минометами противник боевитость не растерял. Насколько я видел со своей позиции, нам удалось прикончить не больше пяти нападающих, а еще четверых покалечить так серьезно, что для них бой уже закончился. Но это врага не остановило – как и нехило пораненных многоножек. Разойдясь, вломившись в уже израненные дымящимися минометными воронками поля, ломая высокие желтые побеги, они быстро определили, откуда по ним велся огонь. Дальше всегда есть только два варианта – отступление или штурм. То самое критической важности решение, что принимается обычно в доли секунды. Причем принимается не за счет интеллекта. Только не за счет него. На решение влияет куча факторов – самоуверенность, боевой опыт, решительность, фанатизм, боязнь прослыть трусом, если отступишь, или наоборот – страх смерти.

Враг выбрал наступление.

Удивительно быстро развернувшись, две твари рванули по желтому растительному морю, расходясь так, чтобы зайти с флангов. По ним продолжали бить минометы, подошедший к вершине холма Гиппо раскорячился и замер, уложив на его массивное плечо ствол бронебойного огромного ружья, один из гоблинов тщательно прицеливался.

– Не в экза! – велел я, и ствол ружья сместился чуть ниже, явно сползая с груди вражеского бойца в желтом экзоскелете на холку или же лобастую уродливую башку твари. Заметив, как прищурился глаз стрелка за забралом, я понял, что прямо сейчас…

Бронебой рявкнул.

Унесшаяся к цели здоровенная пуля мгновенно преодолела разделяющая нас расстояние и…

Одна из буро-красных пятнистых тварей вдруг подпрыгнула, а следом буквально вбила голову в почву, задирая тулово и зад в воздух. Все седоки полетели вверх тормашками. Тут же среди них вспухло два дымных цветка минометных попаданий, картечь выстригла длинные и короткие лепестки в растительном месиве. Желтому экзу, не смотря на его тяжесть, посчастливилось больше остальных – ударом хвоста его отшвырнуло в нашу сторону, убирая из-под бьющейся твари и из области накрытия минометами.

– Всем оставаться на позициях! – рявкнул я, поднимаясь.

Схватив протянутую бухту троса, я рванул вниз по склону, и через пару секунд желтое поле проглотило меня. Видимость пропала, но двигался я не вслепую – бортовая система запомнила выданные ориентиры, и я шел «по приборам», стараясь не проламываться сквозь растения, а проходить между ними. Шипастые шарообразные алые плоды стучали по шлему и груди, лопаясь и выпуская из разошедшейся кожуры багровую мякоть, наполненную судорожно корчащимися мелкими белыми червями. Каждый такой плод – целый мир. А я давлю и давлю их всмятку стальными подошвами…

Круто остановившись, я позволил промчаться перед собой сначала воющему беглецу, а затем и его преследователю. Догнав убегающего парой прыжков, Кевин одним тычком повалил его на землю, столь же сильным рывком поднял забрало его шлема, нанес нокаутирующий удар стальным кулаком в переносицу и, едва противник обмяк, наклонился к его лицу, одновременно поднимая свое забрало. Я еще успел увидеть вылезающие из приоткрытого черного рта желтые полупрозрачные побеги, что легко вошли в рот и нос жертвы, оплели лицо и потянулись к ушам. А затем интимная романтическая сцена осталась позади, а я, мудро не став приближаться к эпицентру событий, свернул в сторону и… с размаху налетел на украшенную матерчатым синим плащом стальную спину экза. Вот ведь тупой ушлепок! И я не про дебильный плащ, а про тот немыслимый факт, что после падения боец в экзе даже не подумал сменить позицию, продолжая сидеть в выбитой им яме и прочищая забрало от налипших на него червей и сочной мякоти.