Низвержение Жар-птицы

А вторая смута, Максим, случилась уже не из-за Жар-птицы. Старый царь тогда умер и оставил двух сыновей от разных жен. Однако старший, которому надлежало стать его преемником, не годился в правители ни по здоровью, ни по рассудку – к несчастью, такое бывает. Поэтому многие поступились правом и поддержали другого царевича – в первую очередь его родственники по матери, а сам он был еще маленьким, и многое решали за него. В новой завязавшейся распре определялось не только, кто из братьев займет престол, но и кто станет опекуном старшего царевича при победе его сторонников. В конце концов одержал верх и укрепился в столице племянник первой жены покойного государя Дормидонт, и под его влиянием старший царевич отказался от брака, а позже и написал завещание, в котором передал Дормидонту престол. Люди, выступавшие на стороне младшего сына, не желали примириться с этим и продолжали борьбу. Тогда он, к тому времени уже повзрослевший, обратился к ним с просьбой сложить оружие и во всеуслышание отрекся от престола, поскольку хотел остановить смуту, которая ослабляла государство и делала многих людей несчастными. Но буквально через день после своего воззвания он пал от рук неведомых убийц – неизвестно, послал ли их Дормидонт, сами они хотели выслужиться перед ним или их подтолкнуло что-то иное. Однако до того он успел жениться, и жена его была беременна. Через несколько месяцев она родила сына, который, согласно святому обычаю, должен был унаследовать власть по кончине бездетного дяди. Дормидонту же это не понравилось. Проведав, что жив законный наследник, он объявил, что убитый царевич поклялся не только от своего имени, но и от имени своего потомства не искать скипетра. А значит, его сын, уже твердо знавший, что ему надлежит править, является изменником и нарушителем отцовой воли и потому повинен смерти. А это была ложь! – Глаза Павлика загорелись гневом. – Нельзя обещать за других: можно только за себя!.. Умные люди понимали, что воцарение Дормидонта лишь отлагает смуту, и с его смертью она легко возобновится. Так и вышло – ты видел!.. Оттого они старались уберечь мальчика как залог будущего спокойствия державы, но во всем государстве не было ему надежного убежища. По счастью, Дормидонт сам нехотя помешал себе: он дорожил лишь личной властью, а не интересами основанного им дома, и тогда же растратил казну, чтобы изуродовать собственных сыновей. К тому времени ученые люди уже больше знали о кладах вообще и о Жар-птице в частности и догадывались, что она подобна двери, открывающейся в обе стороны: самоубийство, необходимое для снятия древнего заклятия, может совершить и человек, родившийся здесь, – но в нашем мире. Так думали и два молодых кладоискателя, что входили в группу заговорщиков, поставивших своей целью спасти маленького царевича и восстановить на престоле законную династию. Самый большой кусок казны, найденный ими, был использован, чтобы Жар-птица приняла и перенесла в наш мир государева внука и девочку-однолетку, сговоренную с ним – осиротевшую дочь одного из верных людей. К сожалению, никто из взрослых не смог пойти с ними: даже многие таланы заставили Жар-птицу раскрыться лишь на самую малость. Будучи в безопасности от ищеек Дормидонта, дети надеялись взять Жар-птицу, что позволяло не только быстро вернуть утраченный трон, но и сделать это, не проливая много крови. Поначалу Дормидонт ничего не подозревал, но спустя годы ему стало известно о бегстве царевича. Один из заговорщиков был неосторожен, его схватили, и в застенке он выдал тех двух кладоискателей. Их, в свою очередь, подвергли страшным пыткам, но ни одной развилки не возникло в их душах, и даже собственную причастность они отрицали. А прояви они меньше мужества – и никого из людей, стоящих позади нас, здесь бы сейчас не было. Потом их все же казнили. Но после них остались двое детей. Брат и сестра, близнецы…

Переведя дух, Павлик продолжил: