Низвержение Зверя

Но что-то пошло не так. Когда Гитлер вонзил жреческий нож в худенькое тело, то не смог провести правильный разрез; рука дернулась, нож застрял в потоках брызжущей крови, изо рта жертвы пошла кровавая пена, потом тело девочки выгнулось дугой, и она умерла. Причем произошло это еще до того, как исполняющий обязанности жреца сумел вырезать сердце. Когда Гитлер понял, что произошло, у него затряслись руки. О, если бы это была любимая-ненавистная Ева Браун – то тогда бы у него наверняка все получилось!

Удаляясь из импровизированного капища шаркающими шагами, Гитлер еще не подозревал, что в его существовании сочтены уже не дни и часы, а минуты. Подготовка операции советских ВВС «Воздушный парад» – своего рода прелюдия к наступательной операции сухопутных войск «Прометей» – находилась уже на завершающей стадии.

14 августа 1943 года. 17:35. 1-й Белорусский фронт, Польша, аэродром Модлин в 30 километрах к северо-западу от Варшавы.

Генерал-лейтенант авиации Александр Евгеньевич Голованов.

Новейший, фактически экспериментальный, бомбардировщик Б-4 выглядел крайне необычно, можно сказать, футуристически. Длинный цилиндрический фюзеляж, полусферическая кабина крупного остекления с наростом носовой пушечной установки, высокое стреловидное однокилевое хвостовое оперение нормального типа (звуковых барьеров этому самолету не преодолевать) и такие же стреловидные крылья большого удлинения с четырьмя длинными, выступающими далеко вперед за переднюю кромку мотогондолами. И самое главное, в этих самых мотогондолах не советские поршневые двигатели АШ-82, и даже не американские R-2800 Double Wasp, а первые предсерийные турбовинтовые ТВ-1, недавно по имени главного конструктора переименованные в АЛ-1. При том же весе, что и американские поршневые двигатели, турбовинтовые изделия советского КБ отдавали вдвое большую мощность.

Перемоторивать под турбовинтовые двигатели стремительно устаревающие Пе-8 не имело смысла, поскольку тяга одного турбовинтового АЛ-1 вчетверо превышает тягу исходных для этого самолета поршневых двигателей АМ-35 – такой перегрузки конструкция самолета просто не вынесет. Поэтому в июне сорок второго, после первых успешных стендовых испытаний нового двигателя, товарищ Сталин вызвал к себе трех ведущих конструкторов «тяжелобомбардировочного» направления: Туполева, Петлякова и Мясищева – и поставил им задачу: в течение одного года необходимо сконструировать дальний тяжелый бомбардировщик нового типа, приспособленный для крупносерийного производства. Вот вам генеральный куратор товарищ Берия, вот вам главный консультант генерал Хмелев, вот вам конструктор двигателя Архип Люлька. А теперь приступайте к работе, строевым шагом и с песней.

И еще, товарищи конструкторы: не кивайте на то, что за этот год война должна закончиться и надобность в этом самолете отпадет. В дальнейшем на базе этого бомбардировщика должен быть сконструирован скоростной дальний пассажирский самолет, совпадающий с бомбардировщиком во всем, кроме пассажирского салона. Такая машина в послевоенных условиях понадобится советскому гражданскому воздушному флоту для того, чтобы связать огромную страну, раскинувшуюся от Атлантики до Тихого океана, целой сетью воздушных трасс. И еще: Советскому Союзу в кратчайшие сроки необходима одна модель самолета, а не три, поэтому на первом, чисто теоретическом этапе работы, КБ должны соперничать, а потом, после выработки общей результирующей – уже сотрудничать.

Правда, не все сразу получилось гладко. В самом начале совместной работы (как и в нашей истории с самолетом ТУ-95) заерепенился товарищ Туполев. Мол, он не будет проектировать самолет со стреловидным крылом большого удлинения, ибо этот тип крыльев совершенно не изучен, и так далее. Но с Берией не поспоришь, тем более что рассчитать такие крылья по заданным параметрам взялась конструкторская группа Мясищева, который как раз и был фанатом «стреловидки». В итоге то, что получилось у объединенного КБ (в дальнейшем, набравшись опыта, конструкторам предстояло снова действовать порознь) больше всего напоминало гибрид Ту-4 (в девичестве Б-29) и Ту-95. Бомбовая нагрузка от пяти тонн с полетом на полную дальность, до десяти тонн при работе с коротким плечом. Скорость полета крейсерская – семьсот пятьдесят километров час (не угонится ни один поршневой истребитель), максимальная (с ракетными ускорителями или со снижением) – до девятисот километров час. Оборонительное вооружение – четыре телеуправляемые спаренные башни, вооруженные пушками Б-20, минимально нарушающие аэродинамику самолета.