Многие младшие офицеры Абвера, отмечал Д. Каров, имевшие неосторожность высказывать в своих сводках пессимистические прогнозы, например, о росте и влиянии на захваченной советской территории партизанского и подпольного движения, причинах, вызывавших его, ухудшении положения оккупационных органов власти и др., нередко попадали в немилость начальства с последующим понижением в должности и даже с отправкой во фронтовые части.
В лагерях военнопленных скрывался и огромный людской материал для вербовки различного рода коллаборационистов и их дальнейшего использования в карательных подразделениях, для создания лжепартизанских отрядов, вербовки внутренних агентов, «подсадных уток» и т. д. Со временем лагеря стали и полем активной деятельности отдела генштаба ОКХ «Иностранные армии Восток», а также полиции безопасности и СД. Последние в основном преследовали специфические цели – с помощью полученных сведений и завербованной здесь же агентуры, провести разрушительные диверсии на стратегически важных военных и промышленных предприятиях в глубоком советском тылу.
Перемещение огромных масс военнопленных, которые находились на фронтовых сборных пунктах, из оперативных тыловых районов, подчиненных ОКХ, в глубокий тыл под юрисдикцию ОКВ проходило в течение всей войны. Передача и прием военнопленных осуществлялся в пересыльных (этапных) лагерях (дулагах), откуда они следовали в постоянно действующие лагеря – шталаги (для рядовых и сержантов) и офлаги – для офицерского состава.
Особое место в нацистской лагерной системе занимали штрафные и концентрационные лагеря, находившиеся в ведении СС. Наряду с немцами-антифашистами, евреями, поляками, представителями других наций и народностей, в них погибли и тысячи советских военнопленных.