НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА

Нелегкие испытания, выпавшие на долю советских спецслужб в первый период Великой Отечественной войны, ошибки и промахи в организации и осуществлении мер по обеспечению безопасности действующей армии, прифронтовых районов и глубокого тыла, имели и положительный характер. Накапливался опыт агентурно-оперативной работы, совершенствовалось организационное построение разведывательно-контрразведывательных органов, шел активный процесс подбора и расстановки оперативных кадров. 1942 год и первая половина следующего во многом стали решающими в противостоянии гитлеровских и советских спецслужб. На результаты их борьбы огромное влияние оказывали события на фронтах. Успехи или поражения в тех или иных сражениях оставляли глубокий отпечаток не только на их деятельности, но и на отношении к ним со стороны высшего военного руководства. Положительные тенденции проявившиеся в работе НКВД, а затем СМЕРШа, для одних становились стимулом, для других – признаком надвигающихся более крупных неудач. Но впереди еще предстояли главные схватки, и каждая из сторон стремилась и надеялась в них победить.

Абвер и СМЕРШ: падение и взлет

Третий год войны ознаменовался качественно новой расстановкой сил в тайной войне на Восточном фронте. Игравший в течение многих лет среди гитлеровских спецслужб чуть ли не главную роль, столкнувшись с упорным сопротивлением советской разведки и контрразведки, Абвер постепенно стал терять былые позиции, симптомы чего проявились уже в начале военной кампании. Слепо веря в гениальность фюрера, одновременно не будучи глубоким приверженцем войны с советской Россией, Канарис не раз высказывал сомнения, как ему казалось, в отношении плохо спланированной операции. Опасался, что не получится и «блицкриг». Наслышанный о брюзжании адмирала, его непосредственный начальник фельдмаршал Кейтель однажды вынужден был заметить: «Дорогой Канарис, вы в военной разведке неплохо разбираетесь, но вы человек флота. Поэтому воздержитесь давать нам уроки по стратегии и политике». Шеф Абвера почувствовал себя уязвленным.

Обида усилилась, когда «широкой публике» стали известны слова фюрера, сказанные Гиммлеру: «Абвер завалил меня донесениями, все они, конечно, содержат полезную информацию, но выводы приходится делать мне. Это недопустимо».

Более зримые признаки недовольства Гитлера работой разведывательного и контрразведывательного органа ОКВ проявились в первые месяцы вооруженного вторжения в СССР, когда он уже открыто выразил свое отношение к Абверу. Связано оно было с появлением на фронте советского танка Т-34. «Несмотря на некоторые конструктивные недостатки, – писал генерал-лейтенант Вермахта Эрих Шнейдер, – немецкие танки вполне оправдали себя в первые годы войны. Даже небольшие танки типов I и II, участие которых в войне не было предусмотрено, показали себя в боях не хуже других до тех пор, пока в начале октября 1941 г. восточнее Орла перед немецкой танковой дивизией не появились русские танки Т-34 и не показали нашим привыкшим к победам танкистам свое превосходство в вооружении, броне и маневренности. Танк Т-34 произвел сенсацию… Создав исключительно удачный и совершенно новый тип танка, русские совершили большой скачок в области танкостроения. Благодаря тому, что им удалось хорошо засекретить все свои работы по выпуску этих танков, внезапное появление новых машин на фронте произвело большой эффект».

В отсутствии разведданных о серьезном прорыве русских в вопросе производства танков нового типа Гитлер обвинил Абвер. Привыкший исключительно к похвалам и наслышанный об имевшем место в рейхе мнении о превосходстве его ведомства над другими спецслужбами в вопросах разведки и контрразведки и о том, что о нем говорили не только с уважением, но и как незаурядном человеке, уйдя в себя, Канарис замкнулся. Затаившаяся обида со временем трансформировалась в неадекватно принимаемые им и его первыми помощниками решения, которые, как оказалось, стали роковыми.

Неудовлетворенность Гитлера качеством военной разведки, прежде всего в отношении оценки состояния советских Вооруженных Сил, почувствовал на себе и генштаб ОКХ, оценивающий их перед войной как «колосса на глиняных ногах». К концу 1941 г., после поражения немецких войск под Ростовом, Тихвином и Москвой, когда неудачи Вермахта стали очевидны, одним из первых в немилость фюрера среди многих высших армейских чинов впал генерал-лейтенант Курт Типпельскирх. Он был смещен с должности обер-квартирмейстера IV (отвечал за разведку в сухопутных силах) генштаба ОКХ и отправлен на Восточный фронт командиром 30-й пехотной дивизии.

Заигрывая с Западом, проводя несанкционированные встречи и переговоры с его представителями, шеф Абвера и его ближайшее окружение, среди них генерал Ганс Остер, не только уверовали в неприкасаемость органа военной разведки ОКВ со стороны скрытых и явных соперников, но документировали события, решив сохранить «для истории» следы своих политических интриг.