НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА

Всего в 1942–1945 гг. с немецкими спецслужбами советские контрразведчики провели 184 радиоигры. Хрестоматийными из них стали операции «Монастырь», «Курьеры» и «Березино». Всего же в 1941–1945 гг. в тыловых районах Советского Союза было ликвидировано свыше 2 тыс. агентов, из них 554 парашютиста, входивших в состав 172 диверсионных групп, 663 агента-разведчика (242 группы), 302 агента и диверсанта разноплановых формирований, 109 агентов-одиночек, 224 были заброшены с индивидуальными заданиями – террор, диверсии, разведка и др[159]. 681 человек прибыл с повинной, 127 убито при задержании.

Коренной перелом в войне заметно повлиял на улучшение служебно-боевой деятельности войск по охране тыла действующей Красной Армии[160]. Она приобрела более четкий и планомерный характер, выросло и профессиональное мастерство личного состава. В структуре войск от батальона и выше определились и закрепились разведывательные отделы (отделения), главная задача которых заключалась в организации и осуществлении агентурно-разведывательной и контрразведывательной работы в прифронтовой полосе. Основным составным элементом их деятельности стали оперативно-чекистские группы (ОЧГ). Функция последних заключалась в очистке районов, освобожденных советскими войсками, путем «агентурного выявления и ареста шпионов и диверсантов противника, его пособников, ликвидации резидентур, обнаружения и захвата документальных источников спецслужб и карательных органов врага» и др.

Вместе с тем, практика и результаты деятельности войск по охране фронтового тыла свидетельствовали: эффективность работы по обеспечению безопасности прифронтовых районов повышается неоправданно медленно[161]. Начальник Главного управления генерал-майор Иван Горбатюк в указаниях (январь 1944 г.) начальникам фронтовых управлений требовал: руководство ОЧГ возложить исключительно на квалифицированных и опытных офицеров-оперативников, усилить контроль за их деятельностью, агентурно-оперативные мероприятия планировать и проводить только на предполагаемых путях следования ОЧГ, не допускать нарушений законов, особенно во время обысков и задержания подозрительных лиц. Недочетом в работе разведывательных отделений стало отсутствие в районах, подлежащих освобождению, их агентурно-осведомительной сети. Действовать приходилось наощупь, на основании только что полученной оперативной и другой информации.

«Во втором полугодии 1943 года, – отмечал в справке заместитель начальника разведотдела ГУ войск подполковник Ф. С. Цукарев, – из общего количества разоблаченной разведотделениями агентуры противника задержано: по агентурным данным – 29 %, по другим разведданным – 15 %, служебными нарядами – 56 %. В сравнении с первой половиной года общее количество задержанной и разоблаченной агентуры снизилось на 22 %… Причину снижения результатов работы следует искать…» Подписант самокритично признал, что имеющиеся недостатки кроются в неудовлетворительной организации розыскной работы, отсутствии целевой агентуры, «слабом обучении розыскного актива уменью распознавать ухищрения и фиктивные документы агентов», а также в низком качестве фильтрации задержанных.

Акцентируя внимание на процентном соотношении задержаний числа агентов с участием служебных нарядов, констатировал: последнее «со всей очевидностью подтверждает все еще неудовлетворительное состояние агентурной работы по розыску шпионов, диверсантов и террористов, заброшенных и оставляемых противником в тылу Красной Армии… Состояние розыскной работы разведотделов, отделений войск НКВД по охране тыла фронтов требует серьезного качественного улучшения…».

Несмотря на просчеты и ошибки, разведотделения войск по охране тыла в лице оперативно-чекистских групп в целом действовали успешно, в частности, в период освобождения Киева, Одессы, Днепропетровска, Минска, других городов. Достаточно умелой, например, оказалась работа одной из них в полосе наступления 3-го Украинского фронта. В Днепродзержинске в бывшем помещении полиции безопасности и СД ей удалось выявить вербовочные материалы и индивидуальные доносы 40 осведомителей, 36 следственных дел, заявления 36 предателей, списки на более 500 пособников. По «горячим следам» аресту подверглись 64 вражеских «доверенных лица».

В ходе войны и в послевоенный период часть немецкой агентуры и многих пособников оккупантов удалось выявить благодаря «нетрадиционным» оперативным методам. Начало одному из них было положено в августе 1943 г., когда Тюремное управление НКВД СССР направило в адрес подведомственных органов распоряжение, в котором требовалось «по мере освобождения Красной Армией от немецко-фашистских войск городов организовать тщательный осмотр тюремных помещений на предмет обнаружения на стенах надписей, произведенных содержащимися под стражей при немцах в этих тюрьмах».