Яна не выдержала и заплакала, да так, что запищали и малютки, а Сева взвыл в голос.
— Хватит реветь, ты их психами сделаешь, — с ненавистью сказал Егор. — Истеричная шлюха.
Слезы у Яны мгновенно высохли. Она схватила со стола сковороду и хотела огреть Егора по башке, но тот увернулся, и сковорода упала ему на ногу. Егор зашипел от боли, развернулся и влепил Яне оплеуху.
Яна схватилась за щеку. Ей показалось, что Егор выбил ей зуб.
— Хочешь, чтобы я пятнадцать тыщ зубному отдала, — закричала Яна. — Пятнадцать тысяч, пятнадцать-пятнадцать-пятнадцать тыщ, это не твои деньги, это не твои деньги, эти деньги не твои, — повторяла она, держась за щеку.
После этого случая Егор и ушел. Навещал изредка детей, а с Яной больше не разговаривал.
> Вот блин. Как сейчас у тебя с едой?
> Пару заказов нашла. Самое необходимое закупила, продержимся.
> Зуб не выпал?
> Да нормально все с зубом. Мне показалось.
> Ян, не обижайся, но я думаю, это хорошо, что он решился наконец свалить. Мудак он, по-моему. Честный, талантливый, но мудак.
> Знаешь, в чем фишка? В том, что меня никто не считает за человека ((.
> «Никто» это Егор?
> Никто это вообще никто.
> Дети тоже?
> Дети меня считают за маму. А вырастут и тоже пошлют меня на хуй. Дело не в Егоре. С ним просто это очень ярко проявилось. Раньше я не видела, а теперь понимаю, что всегда такое было. И будет. Куда ни приду, на меня все смотрят как на пугало.
В лучшем случае «ты такая необычная» и вот это все, а в худшем просто ненависть. За что меня так не любят?
> Мне кажется, в России еще люди такие, не очень терпимые. Обращают слишком большое внимание на разные мелкие отличия.
> Да, но почему просто не относиться нормально. ((Я ведь тоже человек. Я не демон какой-то, ничего плохого не делаю. Устала от этого.
Это был наш последний длинный разговор. Сразу после него у Яны появились новые заказы, а свободного времени не стало совсем. В начале декабря Яна вывесила фото первого снега с забавной подписью. Так получилось, что именно под этим фото люди потом оставили больше всего комментариев — которых Яна уже не могла увидеть.
25
В мой последний августовский приезд в Москву Яна показала мне блокнотик с сердечком.
В этот блокнотик она записывала фразы, сказанные Егором о ней.
— Я завела его, чтобы не обращать на слова слишком большое внимание, — пояснила Яна. — Моя мама говорила: слова не важны, к ним цепляться не стоит. Главное, что человек делает. Цепочка такая: услышала — разозлилась — записала в блокнотик — сказала себе: «На наши отношения это никак не влияет». И перестала злиться.
Так как приехала я буквально на пару дней, а отношения между Егором и Яной в те два летних месяца казались очень теплыми, то метод Яны меня заинтересовал. Я внимательно прочла все, что было написано в блокнотике. У меня закружилась голова.
— Как это все понимать? Наоборот? — спросила я.
Яна пожала плечами.
— Не знаю. Но мне кажется, нужен дзен. Вот смотри, лев — он рычит. А ручеек — он журчит. А Егор общается вот так. И это совершенно ничего не значит.
Я задумалась. На тот момент казалось, что так оно и есть.
По приезде в Берлин я завела свой блокнот с сердечком и стала записывать фразы Петера, которые вышибали меня из колеи. Очень скоро выяснилось, что бесили меня не сами фразы, а то, что Петер повторяет их по сто раз с разными ужимками и интонациями. Одна из самых бесячих фраз действительно не значила ничего и вылетала из уст моего мужа в любой непонятной ситуации. Перевести ее можно так: «Много у картошки глазков, да смотреть ей некуда». Я улучила момент, когда эта фраза давно не звучала, и попросила: