No Featherbed for Me (СИ)

Пока он говорил, Арья прошла в палатку Ренли. Когда она присела на его кровать, запах штормовых земель и ее старого друга тут же окутал ее, и она почувствовала, что теряет над собой контроль. Ее дети были мертвы. Ее муж был мертв. Эшара и Ренли, которые, казалось, были единственными в мире людьми, понимающими ее, были мертвы. Слезы собрались в ее глазах, застыв на ресницах, когда она услышала, как кто-то входит в палатку. Резко подняв голову и сморгнув слезы, она обнаружила перед собой лишь Джендри, чье лицо исказилось от горя.

Арья не могла с уверенностью сказать, сколько времени они с Джендри провели в палатке Ренли, пока он обнимал ее и она плакала о своих детях. За пределами этой палатки ей придется быть сильной, чтобы помочь Эймону удержать королевства.

Но сейчас, в руках Джендри, Арье достаточно было просто быть самой собой. С ним ей никогда не нужно было притворяться.

Конец десятой части.

_____________________

На этой невероятно радостной ноте, покидаю вас до середины августа.

Как всегда, хочу сказать огромное спасибо всем, кто оставляет отзывы и, в особенности, за мнения, которые всегда интересно читать :) Приятно слышать, что я трачу время на перевод не впустую.

Надеюсь, вы отлично проводите лето :))

========== Часть 11.1 Королева-мать ==========

Коронация короля Эймона Таргариена, первого его имени, проходила довольно мрачно. Ощутимая пелена скорби покрывала всех присутствующих, многие из которых потеряли своих близких в Летнем замке, и Арья настояла на том, чтобы церемония прошла тихо и скромно. Рэйнис пыталась возразить ей, но Алисанна согласилась и сумела убедить Эймона в мудрости этого решения. Стоя в великой септе Бэйлора в своем черном платье с серой окантовкой - цвета траура женщины, потерявшей своих детей, своего мужа и людей, которых любила - и не отрывая взгляда от своего старшего сына, она спросила себя: так ли себя чувствовала каждая мать, вынужденная отдать свое дитя королевству?

Рука Алисанны мягко скользнула в ее, и Арья крепко сжала ладонь дочери. После пожара ей редко удавалось видеть Алисанну, которая оставалась подле Элии, пока та балансировала на грани жизни и смерти. Бедная девочка почти постоянно испытывала невыносимую боль, и требовалось много макового молока, чтобы сдержать ее крики. Мейстеры до сих пор не были уверены, что инфекция не поразила ее, и Алисанна проводила все время у ее постели, держа Элию за сохранившуюся руку. Тиреллы хотели забрать свою уничтоженную принцессу обратно в Хайгарден, но мейстеры настояли на том, чтобы они подождали до тех пор, пока она не исцелится полностью. Арья, ставшая для осиротевшей девочки последним подобием родителя, изредка навещала ее, но сомневалась, что та осознает, что потеряла своих родителей, сестер и младшего брата.

Рэйнис молча стояла около Арьи, а Брандон рядом с Алисанной. Когда Верховный септон опустил корону на голову Эймона, Арье пришлось прикусить язык, чтобы не закричать. Он был так похож на Эйгона, на всех королей Таргариенов, но Арья знала, что Эймон никогда этого не хотел. Его никогда не интересовала власть, а Арья никогда не понимала, как можно желать короны для своего ребенка. Когда-то ей приходилось выслушивать упреки за свое решение иметь детей со слишком могущественными мужчинами, учитывая, что власть ее абсолютно не интересовала, и Арья задумалась: сколько еще боли ее детям принесет ее детская импульсивность?

- Он станет хорошим королем, - прошептала Арья, пытаясь утешить себя, и уголком глаза заметила, как Алисанна кивает в знак согласия.

Когда корона заняла свое законное место на макушке Эймона, септа буквально взорвалась бурей аплодисментов, но Арья была не в силах притворяться, что рада происходящему. Как мать может радоваться тому, что на плечи ее сына взвалили такое тяжелое бремя?

Великий Чертог был украшен с недюжинным великолепием, и воздух наполнял аромат множества роскошных блюд. Живот Арьи требовательно заурчал, и она попыталась вспомнить, когда в последний раз ей удавалось нормально поесть после пожара. С той ужасной ночи Арья пыталась двигаться вперед, пыталась делать все, что угодно, только бы не сидеть сложа руки и думать о случившемся. Не осталось ни единого тела, чтобы похоронить, и никаких костей, ожидавших благословения. Труднее всего Арье было свыкнуться с мыслью, что она даже не сможет как следует попрощаться со своими детьми, Эшарой, Ренли и Эйгоном.

Вновь ощущать себя вдовой после стольких лет было странно. Арья знала, что многие считали, будто они с Эйгоном ненавидели друг друга под конец, но это было не так. Их жизни были бы гораздо проще, если бы они могли испытывать ненависть друг к другу. Время и место были не совсем подходящими, но, когда Арья заняла свое место за огромным столом, она посмотрела на своих детей с твердой уверенностью, что ее последний брак не был ошибкой. Эйгон Таргариен был хорошим человеком, и, хотя она не была уверена в существовании Семерых Богов, Арья надеялась, что Дэйрон и Дейна сейчас вместе с ними с их отцом.