No Featherbed for Me (СИ)

- В богороще, - сказала она, мгновенно протрезвев от одной мысли о сказанном. – Я буду ждать.

_____________________

Никто не сказал ей и слова, когда она ускользнула в богорощу несколько часов спустя. Мужчины и женщины кланялись, когда она проходила мимо, но Арья не помнила их лиц. Они кланялись лишь потому, что она была королевой, а не потому, что любили или уважали ее. Отец всегда говорил, что нельзя доверять тому, кто кланяется тебе, не испытывая теплых чувств.

Арья любила своего мужа и любила свою сестру, но ей приходилось притворяться той, кем она не являлась, и она ненавидела это.

Она расстелила свой плащ на земле и присела на него, чувствуя, как что-то внутри нее трепещет в нервном ожидании. С того времени, когда ей было тринадцать, она хотела этого, хотела еще до того, как сама осознала это. Арья не была из тех, кто отказывает себе в своих желаниях, и лишь стремление во что бы то ни стало сохранить свою честь удерживало ее от постели Джендри.

Но теперь от ее чести не осталось и следа, она отдала ее наемнику, оказавшемуся изгнанным принцем, который нарушил свое слово, и Арья уже просто устала притворяться.

Она думала о Джоне и Вэль, когда Джендри появился в поле зрения и широко улыбнулся, увидев ее. Честь и данные им клятвы сделали Джона Сноу несчастным, и не давали Вэль практически никакой надежды на то, что он их нарушит. Арья дала клятву верности и любви Эйгону Таргариену, потому что думала, что любовь сможет пересилить человеческие амбиции. Джендри дал клятву Сансе Старк, потому что думал, что сохранение имени дома Баратеон важнее его собственного счастья. Раньше они оба были послушными детьми, когда мир еще казался им справедливым.

- Я мечтал об этом тысячи раз, - признался Джендри, наклонившись к ней, и осторожно пригладил ее щеку, будто страшась спугнуть.

Арья расшнуровала свое платье, поспешно стягивая его с плеч.

- Ты слишком много болтаешь, - заявила она, притягивая его к себе для поцелуя.

В их действиях не было ничего сентиментального, никаких сладких речей или нежных поцелуев. Арья в спешке порвала воротник его рубашки, и зубы Джендри вонзились в ее плечо достаточно сильно, чтобы оставить синяк, когда он резко вошел в нее. Это было похоже на драку, которые происходили между ними раньше, но, в отличие от остальных их стычек, в этот раз Арья была отнюдь не против проигрыша. Она прогнулась в спине, когда Джендри поймал ее запястья и поднял их у нее над головой, удерживая ее на месте, пока их бедра соединялись в быстром отчаянном ритме, чтобы она не попыталась сменить позицию.

Нед Дейн научил Арью любви, а Эйгон Таргариен научил ее получать от этого удовольствие, но Джендри всегда оставался единственным мужчиной, которого она поистине желала.

Она вскрикнула, когда Джендри приподнял ее за бедра, пытаясь войти как можно глубже, и Арья раскинула руки в стороны, вцепившись в траву и успешно вырывая ее с корнем. Весенний ветер был холоден, но Арья горела, и кожа Джендри пылала ничуть не меньше, чем ее собственная, скользкая от пота. Он выдохнул ее имя, когда его влажные изголодавшиеся губы переместились на ее шею, и Арья с силой впилась ногтями в его плечи, когда он привстал на колени, крепко удерживая ее за талию. Джендри сел на ее разорванный плащ, и Арья расположилась у него на коленях, ни на секунду не прекращая движения.

Его смех казался радостным и запыхавшимся, таким, каким Арья его помнила до восстания Железнорожденных, и она рассмеялась ему в ответ.

- Что?

- У тебя листья в волосах, - поддразнил ее он, аккуратно снимая несколько листиков с ее растрепанной головы. – Будешь моей лесной возлюбленной, как в песнях.

- Дурак, - выдохнула она, улыбнувшись, и вновь притянула его к себе. Джендри засмеялся ей в губы, но постепенно его смех превратился в стон, и Арья дрогнула, достигнув пика незадолго до него.

Они лежали рядом, тяжело дыша, пока их кровь постепенно остывала. Арья слышала пение листьев, но много лет назад она позабыла о том, как понимать деревья. Она закрыла глаза, стараясь сосредоточиться, но уловила лишь: «Падение, падение, падение…».

- Мы не должны были этого делать, - сказала она, успокоившись.

- Уже жалеешь? – протянул Джендри, и Арья слышала горечь, сквозящую в его голосе.

- Нет, всего лишь констатирую факт, - она перекатилась на бок, приподнимаясь на локте. – Я люблю своего мужа.

Джендри повторил ее движение.

- Я знаю. Если бы не любила, ты бы осталась на Стене с детьми.

- Ты любишь Сансу?

Это было единственным, о чем она никогда его не спрашивала, потому что знала, что он ответит честно. Однако сейчас она чувствовала его семя на своих бедрах, и правда уже не казалась ей настолько пугающей.

- Я уважаю ее и ценю ее, и любовь, которую я к ней испытываю, не страстная, но настоящая. Однако она ненавидит меня за то, что я отдал Железный трон твоему мужу без боя. Она проклинает меня и обвиняет в том, что я не люблю наших детей, раз допустил подобное.

Арья лениво вырисовывала невидимые узоры на его обнаженной груди.