Но я люблю сейчас, а в прошлом не хочу, а в будущем - не знаю (СИ)

- Да. Уже два месяца. Мы попали в Италию и центральной Африки. Сначала пробрались в Ливию, а оттуда на лодке приплыли сюда. Хотели устроиться на работу и потом получить гражданство. Я специально учила язык. Но нас обманули. На берегу нас ждали не власти, а эти люди. Они привезли всех сюда, отобрали документы, заставляют работать в садах и ничего при этом не платят. Кормят плохо. Воды дают мало. Утром нас будят в шесть часов и везут в сады. А привозят обратно, как стемнеет. Запирают всех в этом браке. И с утра опять все повторяется. Сбежать невозможно, да и бессмысленно. Документов никаких нет. Если мы попадем в руки к полиции, то нас просто отправят обратно в Африку, но сначала продержат в лагере, где условия еще хуже, чем здесь!

- Неужели это правда?! – поразилась я.

- Конечно, а зачем мне врать?!

- Так лучше же обратно, чем так!

- Э, синьора! Дома еще хуже! Здесь хоть они нам обещают, что потом отпустят и документы сделают. Дома же только голод, нищета и постоянное ожидание смерти от местного господина.

Абени больше уже не ложилась. Она оставила меня сидеть возле кровати, а сама пошла в дальний угол барака, туда, где находился туалет. Меня опять охватила паника. Что же будет дальше? Как нам выбраться из этого плена?

Вскоре открылась дверь, и в помещение проник утренний свет. Один из боевиков скомандовал подъем, а сам сел на стул возле открытой двери. Спящие стали просыпаться и по очереди уходить в туалет, где там же и умывались, черпая воду из огромного бака. Барак, видимо служил тюрьмой только для женщин. Ни одного мужчины я не увидела. Следовательно, другое похожее здание предназначалось для пленников мужского пола и именно туда отвели Виктора и Стаса.

Минут через двадцать, когда все жительницы барака справили нужду и умылись, охранник крикнул всем выходить во двор. Женщины-рабыни медленно, зевая и поеживаясь от утреннего холода, поволочились во двор. Я последовала за общей массой. Между двумя бараками стояли длинные столы, за которыми уже сидели пленники мужчины и что-то ели из металлических мисок. Я обратила внимание, что на столах еще стояли миски и кружки с каким-то напитком, ожидая оставшихся пленниц. Женщины, выйдя во двор, брели к столам, садились на скамейку и приступали к приему пищи. Их вид не говорил ни о качестве пищи, ни о степени голода пленниц. Скорее это было похоже на необходимую процедуру.

Я осмотрела всех сидящих за столами. Ни Стаса, ни Виктора среди них я не увидела. Где они? Что с ними случилось? С тревогой в сердце, я прошла к столам и села с краю одного из них. Передо мной оказалась миска с непонятной массой. Есть мне совершенно не хотелось, но ради интереса я взяла ложку и попробовала содержимое тарелки. На завтрак давали овсяную кашу на воде и без сахара! Большей дряни, чем эта я никогда в жизни своей не пробовала. Тем не менее, пленницы и пленники ели ее и запивали кофе, вернее чем-то напоминающим этот благородный напиток. Да, как долго я смогу прожить здесь? – невольно подумала я.

- Здравствуйте, синьора! Приятного аппетита! – услышала я знакомый голос.

Конечно! Это был мой любимый. Обернувшись, я застыла в ужасе. Виктора можно было узнать с трудом. Все его лицо представляло собой одну большую рану. Кровь уже запеклась и на лбу и на щеках. Вместо губ мне улыбались какие-то распухшие и окровавленные обрывки. Кряхтя и охая, он присел рядом со мной.

- Что сегодня дают на завтрак? – спросил он весело, превозмогая боль.

- Виктор…

- Что? Красив? Не смотри так на меня…

- Что они с тобой сделали?! – ошарашено пробормотала я.

- Ничего… так… проходим карантин…

- А где Стас?

- Он не голоден… решил полежать немного… Как у тебя?

- У меня все нормально. Боже мой! И мы дома в Италии! Это Евросоюз с его правами человека!?

- Успокойся! Слава богу, мы не попали в руки полиции… было бы намного хуже… - он попытался просунуть ложку с кашей в рот, но у него ничего не получилось. Тогда он просто стал тихонько глотать кофе из кружки.

Завтрак закончился быстро. Во двор въехали два микроавтобуса и сопровождающие их легковушки. Из одной вышел Винченцо. Он, не обращая внимания на пленников, прошел в дом администрации, тот, что был покрыт черепицей. К нам же подошли громилы с дубинками, их было около десяти человек. Женщины и мужчины стали вставать со своих мест. Того кто замешкался охранники либо хватали за шиворот, поднимая из-за стола, либо били резиновыми палками. Достаточно было одного-двух ударов, и нерасторопный работник подскакивал со своего места и не просто быстро шел, а бежал к автобусам.

К Виктору подошли двое и, взяв его под руки, увели обратно в барак. Ко мне тоже подошел охранник.

- Синьора прошу вас вернуться в свой барак, - странно вежливо попросил он меня.

- А их куда? – спросила я, кивая в сторону остальных.

- Они едут на работы.