Но я люблю сейчас, а в прошлом не хочу, а в будущем - не знаю (СИ)

Часа в два после полудня мы возвращались в свои комнаты и готовились к обеденному приему пищи. За столом опять собирались все трое проживающих в особняке. Обед состоял из трех блюд, как любят русские. В основном это были салат, суп и какое-нибудь мясо с гарниром. Пасту подавали редко и только по моей просьбе. В конце трапезы мы выпивали по стакану какого-нибудь сока. После сытного обеда мы все оставались надолго в саду. Самюэль курил, слушая наши разговоры об истории Рима или других античных стран. Но, кроме того, Виктор просил меня рассказывать ему о газетных новостях, прочитанных мной накануне.

Часов в пять мы вновь расходились, но теперь уже в пропорции два к одному. То есть мы с Виктором, а Самюэль один. До ужина иногда мы смотрели какой-нибудь фильм на большом плоском экране телевизора. У Корецки была огромная фильмотека. Некоторые фильмы я смотрела впервые. Были у него и русские культовые комедии, и известные драматические картины. Правда, они были на русском языке, поэтому Виктору приходилось мне синхронно переводить. Я даже вошла во вкус и некоторым образом полюбила русский язык. Вслушиваясь в его произношение, хорошее соотношение гласных и согласных звуков, я даже услышала благозвучность этого языка. Он был ничуть не хуже итальянского!

Вечерами за ужином мы выпивали две бутылки вина из подвалов хозяина и в сумерках расходились уже до утра. Виктор больше не спрашивал моего разрешения остаться у меня. Впрочем, я, несомненно, разрешала бы всегда ему это делать.

- Я не надоел тебе еще? – спросил он у меня день на третий или четвертый.

- Нет! Я только вхожу во вкус! – ответила я, скидывая с себя тонкий сарафан, под которым были только трусики.

- Я тоже все больше и больше вхожу во вкус! – засмеялся он, подойдя ко мне.

Мы повалились на кровать, и все вновь завертелось, закружилось, заплясало солнечными зайчиками на стене и потолке. Запах волос моих, аромат его тела, ласки его и ответные мои, поцелуи скорее общие, чем чьи-то в отдельности, нежные прикосновения. И потом долгий, несказанно проникновенный пик любви, когда голова напрочь перестает быть вместилищем мыслей, а превращается лишь в одну чувственную эротическую зону. Нет мыслей! Есть только чувства! О! Как же это волшебно!

Потом мы долго лежали без сна. Бессилие физического тела компенсировала сила восхищенной души. Рядом со мной лежало не тело. Рядом со мной была родственная душа!

- Спасибо тебе, любовь моя! – прошептала я одними губами.

- За что? – спросил он.

- За то, что ты есть…

- Ты моя вторая половина души…поэтому нам так хорошо… - с придыханием прошептал Виктор.

- …да…у нас одна душа на двоих… - вторила я.

Потом мы опять долго лежали и молчали. Нам не нужны были слова, мы чувствовали все, что думал другой сантиметрами кожи. Слова были ни к чему. Но через некоторое время этот экстаз стал потихоньку угасать. Увы, верны слова философа: ничто не вечно под луной!

- Ты хочешь спать? – спросила я.

- Нет. Мне хорошо, но сон пока не пришел.

- Можешь поговорить со мной?

- Могу. О чем?

- Я много читала про таинственную русскую душу. На западе это излюбленная тема. Мы смотрим фильмы, всемирно известные фильмы, снятые русскими режиссерами, впрочем, не только русскими, мы читаем книги, написанные великими русскими писателями и переведенные на все языки мира. «Анна Каренина», «Война и мир», «Преступление и наказание», «Идиот», другие, все не перечислишь. Нам говорят, что русские люди дикие и ужасные. Что в России очень страшно жить. Что русские жестокие, вороватые, не культурные. Но я живу с тобой уже много времени, а пока не произошло ничего страшного, ты опровергаешь все штампы! Ты такой же, как и многие другие, живущие здесь, в Италии… Скажи, есть ли на самом деле эта таинственная русская душа? Или это выдумки?

- Не знаю…если честно, то я никогда не задумывался над этим…

Мы вновь замолчали. Я от того, что дала ему время на раздумье, а он, видимо, стал обдумывать ответ на мой вопрос.