Но я люблю сейчас, а в прошлом не хочу, а в будущем - не знаю (СИ)

Яхта оказалась двадцать пяти метров в длину и восьми метров в ширину, в самой широкой ее части. Она была построена на немецких верфях десять лет назад, что считалось совсем недавно. Помимо нашей каюты на ней имелась каюта капитана, кают-компания, где накрывались завтраки, обеды и ужины. Корме того, в ней всегда можно было выпить кофе и чай, запивая ими всегда имевшиеся сладости. Для матросов тоже было две каюты. Экипаж яхты состоял из восьми членов и самого капитана. Яхта имела две спасательные шлюпки, не считая множества спасательных кругов с названием яхты и ящика со спасательными жилетами. При полном парусном вооружении судно развивало скорость порядка двадцати узлов. Конечно, имелся и дизельный мотор, которым пользовались при заходе в порт и выходе из него, а также в случае полного штиля.

- Капитан, а куда мы направляемся сейчас? – спросила я Пауля после того, как он провел нас по яхте и мы вновь вернулись на палубу к своим шезлонгам.

- Мне даны указания, держать курс на Липарские острова. А разве синьор Корецки держит это от вас в тайне? – несколько удивился Пауль.

- О, милый капитан, мой друг любит играть со мной в «угадай тайну», у нас такая забава. Я постоянно должна до всего доходить сама.

- И, между прочим, у нее это прекрасно получается! – вмешался в наш разговор Виктор. – Представляете, Пауль, она моментально указала на вашу яхту, когда я попросил ее выбрать судно, на котором мы поплывем!

- О, синьора Роберта, это очень приятно! – смутился капитан.

Солнце, наконец, окончательно скрылось за горизонтом. Его лучи словно утонули в темноте воды. И над морскими просторами засверкал млечный путь. Ветер, надувавший паруса, при солнце казавшийся теплым, вдруг моментально превратился в холодный. Стало просто холодно, и мы покинули палубу, укрывшись в своей теплой каюте. Виктор закрыл иллюминаторы, и каюта погрузилась в уютную тишину, даже шум разрезаемой волны куда-то исчез.

Я никогда раньше не спала на кораблях, тем более на таких маленьких и идущих ночью под парусом. Мне казалось, что легкое качание яхты не даст мне уснуть и что еще более вероятно, я заболею «морской болезнью». Но все мои опасения были напрасны. Укрывшись одеялом и прижавшись к Виктору, я мгновенно уснула.

Спала я крепко и ничто не могло меня разбудить. Я не слышала, как глубокой ночью, около четырех утра, яхта, достигнув намеченной цели, остановилась, бросив якорь у острова Липари, самого большого из всех семи островов. Я не слышала, как капитан тихонько постучался к нам и разбудил Виктора. Как тот встал и, поцеловав меня нежно в шею, оделся и вышел на палубу. Как они, любуясь очередным извержением на Стромболи, разговаривали о причинах столь неожиданного путешествия. Все это я не слышала, но обо всем этом или почти обо всем, мне утром рассказал сам Виктор.

- Да…, а ты спала крепко и не слышала, ничего не видела, - заключил Виктор, наливая мне и себе крепкого кофе из серебряного кофейника.

- Ошибаешься, дорогой! Я видела чудесные сны, уверяю тебя не менее интересные, чем явь, о которой ты только что мне поведал, - я наклонилась к нему и поцеловала его в щеку.

- Тебя не укачивает на яхте? – спросил он.

- Нет. Видимо пока не было сильного шторма. А может у меня в крови морские путешествия.

- Ну, тогда ты не расстроишься, узнав, что мы скоро снимаемся с якоря и плывем дальше?

- А куда?

- Пока проплывем мимо всех островов, потом, возможно, обогнем Сицилию. Что будет затем, я не знаю, посмотрим. Может, пойдем в Грецию, а возможно на Канары. Решим позже!

Пока мы завтракали, капитан отдал команду сниматься с якоря. В кают-компании слышались его четкие отрывочные фразы на немецком языке. Затем я почувствовала вибрацию дизеля, и судно плавно дало задний ход, буквально через мгновение оно приостановилось, чтобы вновь начать движение, но теперь уже вперед. Миновав все преграды в виде с десятка стоящих на якорях маленьких суденышек, «бегущая» подняла паруса. Поймав попутный ветер, она немного накренилась на правый борт, и побежала к следующему острову.

Мы вышли на палубу. Солнце заливало своим светом этот прекрасный мир суровых скал, поросших деревьями и кустарниками, черного песка и лазурного моря, переходящего на глубине в чернильные цвета. Свежий ветер, наполненный миллионами маленьких морских капель, обдувал наши еще нежные сухопутные лица. Легкие с наслаждением вдыхали воздух морской стихии.

- Спасибо! – сказала я, прижавшись к Виктору.

- За что? – не понял он.

- За все! За то, что ты есть…

Он, стоя сзади, обнял меня и прижал к своей груди. К восторгу от стремительного бега по волнам прибавилось счастье любви. Я услышала, как к нам подошел Пауль. Он передал управление своему помощнику и тот превосходно вел корабль мимо острова, огибая его и скал, возникающих то там, то тут.

- Жаль, что вы вчера не встали посмотреть на Стромболи! – сказал он, и мне опять показалось, что он улыбается.

- Это все Виктор! Он меня не разбудил!

- Ему было жалко вас будить.

- Но мы ведь еще увидим этот «маяк»?