Но кому уподоблю род сей?

Наверное, если бы мир традиционного взгляда на сотерологию (учение об искуплении) обратил достойное того внимание на эту вскользь, мимоходом оброненную мысль Павла, то восприятие и апокрифических писаний не вызывало бы так много трудностей и споров. Ведь Филипп пишет о том же, хотя без Павла его мысль воспринималась бы как очень странная: «Иисус... Его называют по-сирийски Фарисатха, то есть Тот, кто распространился [распялся]. Действительно, Иисус пришел, распяв на кресте мир.» (Филипп 53).

Вот ведь оказывается что - приходом Иисуса Христа мир распят! И это есть еще одна сокровенная тайна Царствия Отца. Мир распят на кресте! Мир, имеющий четыре конца и четыре стороны в прямом и в переносном смысле, можно распять только на кресте, имеющем четыре конца. Не в этом ли разгадка тайны соблазна креста, о коем и пишет Апостол в том же послании (Гал 5:11).

По прошествии мира сего, по истечении века сего, наступает век грядущий, век будущий - «Не говорите ли вы, что еще четыре месяца, и настанет жатва?» (Ин 4:35), - ну конечно же, по истечению четырех наступает время Царства Небесного, наступает жатва, и надо преодолеть препятствие в виде мира, в виде «четырех месяцев», чтобы достичь Царствия Божия.

И вовсе не случайно Петр и Иисус оказались вдвоем, имея в виду, что их суммарная подать собирателям дидрахм оказалась равной именно четырем драхмам, от которых просто нужно было избавиться: «Первую рыбу [то есть и единственную], которая попадется, возьми и, открыв у ней рот, найдешь статир [тетрадрахму, то есть четыре драхмы]; возьми его и отдай им за Меня и себя.» (Мф 17:27). Очень хотелось бы, чтобы читатель и без нас сообразил, что одна рыба есть символ, весьма трудно совместимый с четырьмя драхмами, почему они и отдаются прочь.

А как можно было бы назвать мирского царя с арифмологической точки зрения? Такой властитель был бы властителем над четырьмя, что звучало бы по-гречески как tetrarxes; (тетрархес) иными словами начальник над четырьмя или четверовластник. И именно таким именем и назван царь Ирод в Евангелии от Луки (Лк 3:1): «четверовластник» (имеем в виду славянскую Библию, в синодальном русском переводе ошибочно - четвертовластник).

Весьма характерным числом для мира сего, для века сего является сорок, пред ставимое как произведение четырех и десяти: 40 = 4 X 10. Про десятку мы сейчас говорить не будем, хотя читатель должен помнить ее значение. Итак, чем же замечательно число сорок в характеристике мира? А она попросту является символом испытаний и тягот мира сего: Во времена потопа «лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей.» (Быт 7:4,12,17);

Сорок лет продолжался поход Иудеев, водимых Моисеем по пустыне (Чис 14:33; Ам 2:10): «Помни весь путь, которым вел тебя Господь, Бог Твой, по пустыне, вот уже сорок лет, чтобы смирить тебя, чтобы испытать тебя и узнать, что в сердце твоем, будешь ли хранить заповеди его, или нет.» (Вт 8:2);

Сорок - максимальное число ударов достойному побоев по решению судьи: «Сорок ударов можно дать ему, а не более, чтобы от многих ударов брат твой не был обезображен перед глазами твоими.» (Вт 25:3). «Сорок дней и сорок ночей» (Мф 4:2) постился Иисус в пустыне, «быв искушаем от диавола» (Лк 4:2), смирил Себя и победил и распял мир.

5

По прошествии четырех (месяцев) мы попадаем в ожидаемый рай - из века сего в век грядущий, Царство Небесное. Собственно пятерка более конкретно выражает образ «тайн Царства Небесного». (Мф 13:11).

Начнем с того, что книг Моисеевых, составляющих Тору, - пять. Затем, - одно из чудес о насыщении толп народа, а мы многократно обращали на сие внимание, осуществлено пятью хлебами (Мф 14:17-21; Мк 6:38-43; Лк 9:13,14; Ин 6:9-13).

Почитаем такое: «Не пять ли малых птиц продаются за два ассария?» (Лк 12:6), - и вправду, не мудростью ли достигаются тайны Царствия?; А разве не удивительно, что наибольшее число талантов, данных кому-либо из рабов, составило пять? (Мф 25.15,16);

Не случайно Павел предпочитает «лучше пять слов сказать умом,.. нежели тьму слов на [тайном] языке.» (1 Кор 14:19).