Но-шпа на троих

Пока доктор беседовал с нормальными членами семьи, водитель отправился побродить по участку, нашел ежика и обрадовался. У него есть пятилетняя внучка, то-то она в восторг придет.

Колючий клубок закатили в коробку, старушек посадили в «Скорую», до больницы домчались мгновенно, радуясь приятной сумме, врученной им благодарными родственниками безумных.

Пока врач вел переговоры в приемном отделении, шофер открыл капот, порылся в моторе, а затем решил посмотреть, как там ежик, и не нашел в салоне коробку. Тихо ругаясь, водитель пошел в корпус, очевидно, одна из старух по непонятной причине прихватила коробочку. Хотя чего ждать от психов.

Контейнер для ежа шофер увидел сразу, он стоял на полу, в углу, пустой. Ни врача, ни медсестры в помещении не было, и шофер, встав на колени, начал заглядывать под кушетку, прикрытую не слишком чистой простыней. Вот за этим занятием его и застала необъятных размеров бабища.

– Ты чего тута делаешь? – с подозрением поинтересовалась она.

– Ежика ищу, – совершенно честно ответил не ожидавший ничего плохого водитель.

– Каво? – напряглась баба.

– Ну ежа, колючего такого, удрал он от меня.

– Ага, ну, ну, – кивнула санитарка и быстро выскочила за дверь.

Шофер спокойно продолжил поиски. И тут ворвались два огромных парня, мигом скрутили несчастного и сунули в какое-то помещение без окон и дверей, размером чуть побольше спичечного коробка. Обалдевший от такого поворота событий водитель начал кидаться на дверь, колотить в нее, но безрезультатно. Выпустили его лишь через час, благодаря доктору, который, увидав, что «кучера» нет, начал усиленно искать его.

– Прикинь, – пыхтел шофер, – они меня за психа приняли, а я ежа потом под столом нашел! Ну не идиоты ли, а?

– Ты идешь, наконец? – донеслось из стоящей неподалеку «Скорой». – Кучу времени из-за тебя потеряли! Ну с каждым треплешься!

Мужчина покачал головой и двинулся к машине, видно было, что он очень недоволен. Я потянула на себя тяжелую дверь и очутилась в просторной комнате с зарешеченными окнами.

– Посещение больных только по выходным, – не поднимая головы, – буркнула женщина в белом халате, писавшая что-то в толстой тетрадке, – вход с противоположной стороны корпуса, бахилы у охраны.

– Мне нужен доктор Васильков Андрей Олегович.

– По коридору третий кабинет, – не отрываясь от писанины, заявила докторица.

Я пошла в указанном направлении и за дверью с табличкой 3 обнаружила парня лет двадцати пяти, который ради солидности отрастил себе жидкую бороденку. Честно говоря, он добился противоположного эффекта. Отчего-то чахлая растительность на щеках сделала его еще моложе.

– Вы ко мне? – сурово сдвинув брови, осведомился вчерашний студент. – Подождите минуту, я сейчас занят!

С самым серьезным видом он встал и начал перебирать стоящие на полках папки. Я молча ждала, пока недавний ребенок перестанет изображать профессора. Катюша со смехом рассказывала мне, что почти все выпускники медицинских вузов проходят стадию, которую можно назвать «комплекс молодого врача». Оказавшись в больнице и понимая, что ничего не знает, свежеиспеченный доктор начинает усиленно изображать из себя доку. Опытный терапевт никогда не постесняется сообщить больному:

– Что-то мне пока неясен ваш диагноз, давайте проконсультируемся у хирурга, или гастроэнтеролога, невропатолога, пульмонолога…

Только что вылетевший из ординатуры птенец скорей умрет, чем произнесет подобную фразу.

– Сама была такой, – веселилась Катя, – нацепила очки с простыми стеклами, хотела старше казаться.

Андрей Олегович попереставлял папки и наконец вымолвил:

– Слушаю.

– Я по поводу Юры Волкова…

Психиатр кивнул:

– Да, есть такой, поступил недавно…

Без конца пощипывая клочкастую бороденку, он принялся засыпать меня терминами, из которых я поняла лишь один – «состояние стойкого бреда».

– Как он к вам попал? – перебила я эскулапа.

Андрей Олегович взял тоненькую тетрадочку.

– Поступил вызов из Академии имени Топильского, они объяснили, что к ним пришел явно ненормальный человек с елкой! В мае! Естественно, сотрудники испугались! Он ходил по кабинетам, тыкал всем в глаза ветками и просил какое-то лекарство, дабы «вылечить елочку». Когда у него попытались отнять высохшее дерево, Волков начал кричать:

– Не трогайте, жуки простудятся!

Волкова доставили к нам. В приемном покое он был неадекватен, елку не отдал, потребовал позвонить его родственникам, но по указанному им номеру…

– Это я.

– Кто? – осекся доктор.

– Вы звонили Евлампии Андреевне?

– Да.

– Это я.

Доктор прищурился:

– Правда? Почему же тогда вы сказали, что не знаете Волкова?

– Извините, я забыла про него.

Врач нехорошим взглядом посмотрел на меня.

– Простите, – пролепетала я, – а где елка?

Андрей Олегович еще сильнее нахмурился:

– Волков находился в стадии возбуждения, я посчитал возможным разрешить ему взять дерево в палату.

– Слава богу, – вырвалось у меня, – жуки целы!

Андрей Олегович сделал вид, будто тянется к календарю, лежащему на столе, но я увидела рядом с длинным органайзером кнопку и быстро воскликнула: