Но-шпа на троих

Я хотела было сказать фразу, которую в таких случаях произносит Сережка: «Дома у себя так дверью холодильника хлопай», но удержалась, не стоит сейчас злить майора, вон как над ним потешаются менты, просто согнулись от смеха.

Глава 21

К Топильской я приехала за пять минут до указанного времени. Двухэтажное здание, больше похожее на типовой детский садик, пряталось в глубине зеленого двора, дверь украшала табличка «Центр ТИС».

Я вошла внутрь и уперлась в рецепшен. Очевидно, создатели этого учреждения прибегли к помощи психологов, обустраивая интерьер. Все здесь было нацелено на то, чтобы у человека сложилось впечатление: тут ему обязательно помогут. И охранник у двери, и служащая за стойкой носили белые халаты и шапочки с красным крестом. В углу стояла пластиковая емкость, украшенная надписью: «В целях стерильности очень просим вас надеть бесплатные одноразовые бахилы». Стены украшали дипломы и свидетельства в рамочках. Одним словом, у впервые зашедшего сюда человека тут же появлялось ощущение: он явился не в шарашкину контору, не к прохиндеям, которые дурят наивных людей, делая вокруг них пасы руками, а к солидным докторам, более продвинутым, чем их коллеги, и использующим не совсем обычные методы борьбы с болезнью. Все тут казалось продуманным до мелочей. На рецепшен сидела не хорошенькая девушка, а женщина средних лет, чуть полноватая, с простым, добрым лицом. Такая сразу вызывает к себе расположение.

– Здравствуйте, – расплылась она в улыбке, – вы в первый раз?

– Да.

– И к кому хотите попасть? Проблема со здоровьем?

– С чем же сюда еще можно прийти, если не с болячками? – удивилась я.

– Ну, разное случается, – цвела улыбкой администратор, – в семье отношения не складываются, может, пьет кто, или дети от рук отбились…

– Вы беретесь и за психологические проблемы?

Дежурная улыбнулась еще шире:

– Скажем так: мы оказываем действенную помощь в любых случаях.

– Меня записали к Топильской.

– О, к самой Инне Семеновне?

– Да.

– Ваша фамилия Романова? – спросила тетка, глядя в компьютер. – Тогда вот в этот кабинет, налево.

Я покорно вошла в небольшое помещение и наткнулась на еще одну бабенку примерно пятидесяти лет, тоже облаченную в белый халат.

– Давайте сначала пару минут побеседуем, – приветливо предложила она.

Я кивнула:

– Хорошо. Только, Инна Семеновна, скажите…

– Нет, нет, я не Топильская.

– Простите, пожалуйста, очевидно, в регистратуре перепутали.

– Все правильно, прежде чем попасть к Инне Семеновне, вам нужно поговорить со мной. Давайте знакомиться – Алла Марковна. Я заполню вашу карточку.

Пришлось обстоятельно отвечать на вопросы, впрочем, они не были странными, любой человек, посещавший поликлинику, становился участником подобного допроса.

Возраст? Перенесенные болезни? Давление? Какие жалобы? Были ли в семье онкологические заболевания, туберкулез, сифилис, шизофрения? Ну и так далее, может, чуть подробней и намного доброжелательней, чем в районной поликлинике.

Я была удивлена. Всегда считала, что экстрасенс – это человек-рентген. Глянет на вас и сразу поставит диагноз.

Очевидно, эти мысли отразились на моей физиономии, потому что Алла Марковна улыбнулась и спокойно объяснила:

– Понимаю ваше удивление, только Инна Семеновна не шарлатанка. И вообще, в нашем центре нет специалистов, которые с ходу, только увидев потенциального клиента, восклицают: «Лечу все, у вас плохой анализ крови». Нет, мы настоящие профессионалы и никогда не возьмем, к примеру, онкологию. Здесь страшно упустить время, поэтому мы моментально отправим такого больного к хирургу. Инна Семеновна не умеет ставить диагноз, но она гениально исцеляет, если знает причину недуга. Высокое давление понизит за один сеанс. Всякие болезни желудка, мигрени, атеросклероз, артрит, колит… несть числа болезней, от которых избавились наши пациенты. Но! Аппендицит мы никогда не возьмем. Прободную язву тоже. Понимаете? Мы нацелены не на зарабатывание денег, а на помощь человеку, поэтому и не боимся признаться: лечим многое, но не все.

Я кивнула:

– Очень привлекательная позиция. Лично у меня человек, заявляющий: «Мгновенно вылечу рак четвертой стадии на фазе вскрытой язвы», вызывает, мягко говоря, недоверие.

Алла Марковна вздохнула: