Но-шпа на троих

Топильская удивилась до глубины души, получалось, что она способна лечить наложением рук, как Христос. Впрочем, такое сравнение Инна Семеновна, женщина верующая, отбросила сразу.

Слух о волшебных руках доктора разнесся по округе, и кабинет Топильской начали осаждать страждущие. Закончилось все гневными криками главврача и изгнанием Инны Семеновны из поликлиники. Но Топильская не унывала, она уже поняла, что обладает неким необъяснимым даром, и стала принимать людей на дому. Будучи человеком щепетильным, Инна Семеновна предупреждала всех:

– Диагноз поставить не могу. Отчего народ выздоравливает, не понимаю, помогаю отнюдь не всем.

Но людской поток делался только шире. Вскоре слух о необыкновенном докторе, способном поставить больных на ноги без операций и уколов, разлетелся по всей Москве. Страждущие теперь сидели на лестнице, толпились в подъезде. Соседи не жаловались, многие из них сами бегали за помощью к Топильской.

Но потом начались неприятности. Сначала от Инны Семеновны ушел муж. Когда жена превратилась в целительницу, супруг очень обрадовался:

– Вот здорово! – восклицал он. – Если с каждого по десять рублей брать, в день легко сотня получится, а в месяц три тысячи. Ну клево! Можно и машину купить, и дачу, и в Сочи съездить! А если по пятнадцать слупить…

Но Инна Семеновна сразу разочаровала мужа:

– Не стану я брать денег.

– Это почему? – обозлился сребролюбивый муженек.

– Не хочу наживаться на людском горе.

– Дура! На моей шее сидеть решила! – заявил супруг. – Значит, ты тут из себя мессию изображать станешь, руками размахивать, а я паши без роздыху? Хорошо устроилась! Ладно, слупи с них хоть по пятерке, нам хватит.

Но Инна Семеновна поступила по-своему. Она признала правоту мужа и установила цену – 30 копеек. В месяц у нее выходило девяносто рублей, примерно такой была и ставка в районной поликлинике.

Муж просто взбесился. Пару месяцев он грыз жену, призывая ее немедленно одуматься, а потом попросту ушел, бросив напоследок:

– Тебе место в психушке!

Затем случилась еще одна неприятность. К Инне Семеновне на прием принесли десятилетнюю девочку с жалобами на высокую температуру и боль в горле. Топильская ничем не смогла помочь ребенку и велела родителям:

– Не нравится мне ее состояние, срочно везите дочь в Филатовскую больницу, я не педиатр.

Но отец с матерью оказались тупоголовыми, ленивыми особами, не пожелавшими поздним вечером катить через весь город в клинику. Ночью несчастный ребенок умер, уже потом выяснилось, что у девчушки был дифтерит.

Узнав о происшедшем, Инна Семеновна очень переживала, хотя ее вины не было никакой. Ведь она честно предупредила родителей, но они, можно сказать, собственными руками уложившие чадо в могилу, рассудили иначе. Они отнесли заявление в милицию. В нем дело было представлено совсем в ином свете. Семейная пара обвинила врача во всех смертных грехах, главным из которых было занятие медицинской деятельностью незаконно, на дому.

Напомню, все происходило в самом начале восьмидесятых, и с Инны Семеновны спросили по всей строгости. Ее осудили на большой срок и отправили к черту на рога, в лагерь, в Республику Коми.

«Не было бы счастья, да несчастье помогло», ох, не зря людьми придумана сия пословица. В бараке, на соседней койке с Инной, оказалась Анастасия Швырева, обладающая теми же, что и Инна Семеновна, способностями. Но в отличие от Топильской, узнавшей о своем даре совершенно случайно и не умеющей им как следует пользоваться, Швырева происходила из семьи потомственных целителей. И прадед, и дед, и отец Насти были теми, кого сейчас принято называть экстрасенсами. Умение лечить руками передавалось в семье Швыревых из поколения в поколение, и Настя стала обучать Топильскую. Сидеть им предстояло долго, и Анастасия не торопилась. Впрочем, Инна схватывала науку на лету и очень скоро догнала преподавательницу по эффективности воздействий, а потом и перегнала ее.

Срок они до конца не отмотали, перестройка распахнула дверь на свободу. Инна Семеновна вернулась в Москву. Первое время она бедствовала, но потом, словно червяки после дождя, стали появляться всякие центры нетрадиционной медицины, вот Топильская и нанялась на работу в один, потом перешла в другой, затем в третий и в конце концов оказалась в «ТИСе». Инна Семеновна сейчас очень известна, и люди ничтоже сумняшеся зовут «ТИС» центром Топильской.

Алла Марковна перевела дух, помолчала и добавила:

– Я с Инной Семеновной третий год вместе, она как-то разоткровенничалась и рассказала про свою жизнь. Как подумаю, сколько ей, несчастной, ради людей вынести пришлось, так плакать хочется!

– А Сокирко-то тут при чем? Она кто такая? – весьма невежливо влезла я в ее плавную речь.

С Топильской все понятно. Лично я не верю экстрасенсам и никогда не пойду к ним лечиться. Но если кому-то от их пассов делается легче, то и слава богу.

– Олеся страшный человек, она ведьма, – ляпнула Алла Марковна, – не белая, а черная!

– Негритянка? – изумилась я.

– Да нет же, – отмахнулась Алла Марковна, – ну с чего вы так подумали?