№4

И Шкет вспомнил, что тоже был странным котом. Его всегда называли "бабочкой". Особенно, хозяйка. Он любил грызть проросший овес, овощи, а типичная кошачья еда вроде мяса или рыбы ему не очень нравилась, не то, что Бэкингему, который готов был продать за нее душу.

– Хаха! – засмеялся Аскольд. – Да, мы с тобой два сапога пара! Кот-бабочка! Но ты теперь можешь рассказывать мне что-нибудь, чего я не могу помнить. Хотя не представляю, как запомню даже твои слова. Но без плохого как-то даже скучно, я не могу нормально работать, потому что придется выдумывать, но не получается толком, приходится пока писать совсем детские сказки, а потом посылать кому-нибудь мысленно в земное измерение, но выбирают все время что-то другое, что я не могу запомнить.

– Почему ты не напишешь для какого-нибудь другого измерения? Или для этого мира? Ты здесь один? – Шкету начинал нравиться новый универсальный язык. Он так и лился скороговоркой. И Аскольд ему тоже нравился.

– Дело в том, что чем больше я буду писать для Аскольдии, тем больше плохого будет происходить в других мирах, поэтому мне надо держать равновесие, делиться, ведь для меня именно поэтому создали вишневый домик и весь этот мир, сказали, что он стал необходим для земного мира. Правда, не помню, почему. А Аскольдия большая, но жителей тут пока очень и очень мало. Кажется, всего десяток.

– Считая бабочек?

– Нет. Они тут уже были, я имею в виду тех, кто сюда перемещается после жизни. Бегемот тут один есть симпатичный. И смешная девочка Карина. С остальными пока не встречался, но помню, что они есть.

"А коты, интересно, тоже есть?"

– Кажется, один был, – ответил Аскольд на мысль Шкета. – Но не знаю, где. Только он вроде старый, и слышал, что он любит петь песни на китайском языке.

– Наверное, хозяйка говорила на китайском, – предположил Шкет, и тут ему стало грустно. Он вспомнил свою хозяйку. Он так любил лежать у нее на коленях и сосать лапу, а она его гладила и звала разными ласковыми прозвищами.

– Не грусти. Ты можешь отсюда посылать ей какие-нибудь добрые сны или мысли.

– Правда? Я тоже могу? – поднял огромные глаза Шкет на Аскольда.

– Конечно! Аскольдия для этого и создана. Любой, кто сюда попадает, может сделать мир лучше, как делал его таким до этого, только в Аскольдии это происходит более масштабно. Ты дарил радость только нескольким людям, а теперь можешь подарить ее всем!

– Здорово! А можно моей хозяйке я чаще буду посылать что-то хорошее?

– Да, ты сам решаешь, кто нуждается в хороших мыслях больше всего. Ведь от них меняется и настроение, а потом и все-все остальное! Так и появляются на планете счастливые люди, которые делают счастливыми всех.

– А прямо сейчас можно?

– В любой момент, – улыбнулся Аскольд.

И только Шкет подумал о своей хозяйке, как радужная прозрачная ленточка закрутилась вокруг него, облетела весь домик и вылетела в окно.

– Ну вот, видишь, как просто. А теперь пойдем, я тебе все тут покажу, – и они со Шкетом вышли на улицу и отправились по дорожке из цветного кирпича навстречу новому миру.

Иллюзион

Будто замысловатые карты рассыпались передо мной, и я полетела кувырком за ними.

Я пришла к шаману вчера, и вот уже сутки он мучил меня образами. Я хотела дождаться ответа от него, но он сказал, что только я сама могу ответить на все свои вопросы. И тогда он предложил Иллюзион. Я должна была войти в него по доброй воле, я сама должна была решить, хочу я узнать правду о себе, об этом мире или нет. И я согласилась.

Мир крутился вокруг меня. Сейчас. Иллюзион сводил с ума. Я не успевала за образами, которые толкали меня друг к дружке.

Я летела в воздухе, цепляясь ногами за большие карты червонной масти, разложенные веером, за чьи-то длинные волосы, за дым, браслеты-кольца на смуглом запястье, какие-то тяжелые металлические шестеренки, напоминающие детали старого пулемета…

Волк. В темноте я наконец плавно перевернулась и встала на ноги перед смотрящим на меня волком. Я не чувствовала страха, я знала, что он не причинит мне вреда. Это мой проводник. Дымка окутала нас, волк пошел в противоположную от меня сторону. Мне нужно было идти за ним.

Я уже забыла, какие вопросы задавала. Меня увлек Иллюзион, я просто парила на образах сознания или параллельного мира. Не важно, что это было. Может, я уже даже была не на Земле. Я знала, что то, что происходит, откроет что-то новое.

Где-то остался мой седой шаман.

Волк остановился. Он принюхался к чему-то на земле, – это был кусок дырявого сыра, – и недолго думая, съел.

Вокруг угадывался темный лес, но мы шли по тропинке, лес был где-то далеко. Такое впечатление, что мы шли по поляне, и она постоянно двигалась вместе с нами, потому что лес никуда не девался, но и поляна оставалась той же. Я знала, что мы идем только по тому, как передвигались ноги, и менялся стелющийся туман. Над головой было темно. Хотелось увидеть звезды, но мне казалось, что мы идем под крышей, притом довольно низкой. Хотелось ссутулиться и идти, как высокий человек, который постоянно боится удариться головой.

Так в темноте волк вел меня за собой.