Нобелевская премия

– И всё равно это лишь исключения. Да, вполне возможно, что в определённых областях можно добиться большего успеха, если действовать бессовестно. Но те, кто поднялся таким образом наверх, оказываются в итоге среди таких же, как они! Когда ты обыскиваешь их кабинеты, вполне логично, что ты находишь только грязь. Но из этого нельзя делать выводы об остальном человечестве. Обыкновенные люди, с которыми я каждый день имею дело, не такие. Нормальные люди, средние. Они любят свои семьи как умеют, перебиваются как могут, и им это удаётся. И они не злые. Они просто ищут своё маленькое счастье, при этом часто ведут себя глупо, но не более того. Вот и вся история.

Я поднял брови.

– Судя по твоему тону, ты действительно веришь в то, что говоришь.

– Ещё бы, – подтвердила она. – Не только верю, я не раз в этом убеждалась.

Тут произошла случайность, в которую трудно поверить, если она случается не с тобой: именно в этот момент позвонили у двери. Два коротких звонка, и этого было достаточно, чтобы Биргитта вздрогнула.

– О боже! – вырвалось у неё. Она приложила палец к губам. – Тс-с, тихо.

– А что, кто это?

Позвонили ещё раз. Снова два коротких звонка, трудно объяснить, но каких-то очень наглых.

– Чёрт, – прошипела Биргитта. – Наверняка она нас уже услышала. Теперь не уйдёт.

– О ком ты говоришь, скажи, пожалуйста? – спросил я ещё раз.

– Это моя соседка снизу. Как мне это надоело! Она постоянно одалживает мой пылесос, и в самое неподходящее время. И мало того, что потом неделями не возвращает, так еще и забивает до краёв пылесборник.

– Тогда зачем ты ей вообще даёшь?

– Не знаю. Просто не могу сказать «нет».

Я поневоле улыбнулся.

– Нет проблем, – сказал я и встал.

Ей понадобилась секунда испуга, прежде чем она сообразила. Я был уже в прихожей, когда она вскочила.

– Стой, Гуннар! Нет! Тебя это вообще не касается. Слышишь? – Она побежала за мной и принялась шёпотом убеждать меня: – Не смей вмешиваться в мои дела! Тебе, может, и нравится изображать из себя сильного мужчину, но мне-то с этой женщиной дальше жить, ты понимаешь? Я каждый день встречаюсь с ней на лестнице, мы здороваемся и так далее. – Она встала передо мной спиной к двери в жалкой попытке загородить её. – Ты не смеешь, я повторяю, ты не…

Я взялся за ручку.

– Можешь посмотреть, если хочешь, – предложил я.

Позвонили в третий раз, ещё нетерпеливее, чем прежде. Я нажал на ручку, и Биргитта, окатив меня напоследок гневным взором, поднырнула под мою руку и прошмыгнула на кухню.

За дверью стояла долговязая женщина с обесцвеченными волосами, уложенными в дикую причёску, с плохой осанкой, с длинными пальцами, унизанными кольцами, и с глубоко запавшими глазами, удивлённо разглядывающими меня.

– Добрый день, – сказал я. – Что вы хотели?

– Эм-м, – она кашлянула. – Я хотела спросить у Биргитты, не одолжит ли она мне пылесос?

– Нет, – ответил я. – Не одолжит. Биргитта уже не раз его одалживала вам, а теперь вам придётся купить свой. Понятно?

Она выпучила глаза, вскинула голову и наморщила острый нос.

– Что? И почему в таком неприветливом тоне? Кто вы такой, вообще?

– Это я-то неприветлив? – Я наклонился вперёд. – Да я ещё пока не начал быть неприветливым. По-настоящему неприветливым я стану, если вы ещё раз посмеете докучать Биргитте этим пылесосом. Тогда, уважаемая, вы и узнаете, кто я такой.

Она раскрыла и снова захлопнула рот, но мне явно удалось шокировать её настолько, что она лишилась дара речи. С неартикулированным звуком, который, должно быть, выражал негодование, что кто-то посмел не поделиться с нею своей собственностью, она повернулась и затопала вниз. Я захлопнул дверь и с глубоким удовлетворением вернулся на кухню.

– Видишь? – сказал я. – И в большом, и в малом это одинаково. Ты должна защищаться в этом мире, иначе тебя растопчут.

Биргитта сидела неподвижно и смотрела в темноту за окном.

– Всё равно я не могу поверить, – сказала она спустя долгое время и посмотрела на меня. В глазах её стоял ужас, и мне больно было видеть его. – Я не могу поверить, что это правда.

Что мир в руках сатаны?Меня вдруг охватило смутное предчувствие, что даже эта ссора с Биргиттой – лишь момент мимолётного счастья. И даже такого больше не будет. Я смотрел на её перепуганное лицо, на её большие карие глаза, готовые разразиться слезами, и думал, что будет, если одиннадцатого декабря найдут мёртвую девочку, впоследствии идентифицированную как Кристина Андерсон. Или если она вообще больше нигде не обнаружится? Как мне тогда жить?

Я не смогу,подумал я. Мы молчали, я вспоминал Ингу и думал о пистолете на дне моего рюкзака. И вдруг осознал, что он мне ещё понадобится.

Мне не пришлось спать на раскладном диване в гостиной. Биргитта вцепилась в меня, как утопающая, она была ненасытна и, казалось, хотела всё забыть.

Потом мы лежали – опять спиной к животу, и наши тела опять совпадали, как две детальки пазла. Она задавала вопросы в темноту. В отличие от меня, ей не хотелось спать.

Не подумывал ли я о том, чтобы жениться и завести своих детей? Создать семью?