Нобели в России. Как семья шведских изобретателей создала целую промышленную империю

Первая скважина в Баку была открыта Мирзоевым, который в 1871 – 1872 годы обнаружил нефть на глубине 35 метров. Некоторые скважины фонтанировали, то есть выбрасывали нефть в результате пластового давления земли. Первой из таких скважин был «Фонтан Вермишева», который в течение четырех месяцев 1873 года неуправляемо выбрасывал нефть. Миллионы пудов ценного сырья утекали обратно в песок, однако спасенного количества нефти хватило для того, чтобы ее стоимость упала с сорока пяти до двух копеек за пуд. Затем последовали и другие фонтаны. Это явление изображали на фотографиях и открытках, которые производили неотразимое впечатление на тех, кто видел в нефти источник быстрых денег.

В марте 1874 года Роберт приобрел нефтяной участок у Льва де Бура, которому по контракту он должен был в течение 24 лет отдавать десятую часть добываемой нефти. В качестве бурового мастера был нанят кузнец с машиностроительного завода в Петербурге по фамилии Акслинг. «Бурение идет быстро, – писал Роберт Альфреду в апреле. – Я уже проник на 170 футов, и нефть начала показываться. С глубиной растет ее качество». Если бурение окажется успешным, он «обеспечит будущее жены и детей». Кроме того, Роберт пророчески подал заявление на разрешение бурения морского дна, но из этого ничего не вышло.

Мазутное озеро на месторождении в Сабунчах

Сначала Роберт планировал заняться производством керосина, делом, с которым он косвенно уже был знаком. Но вскоре понял, что в других областях нефтяной добычи можно получить такие же, если не большие, доходы. После дистилляции керосина (которая проходила при температуре от 150 до 280 градусов) оставалось большое количество нефтяных остатков (местные жители называли их мазутом). Ценность мазутного масла заключалась в его топливных свойствах, а также в возможности дальнейшей дистилляции с целью получения других нефтяных продуктов, особенно смазочных масел. Но из‑за невозможности складирования мазут сливали обратно в землю либо сжигали, и приоритетной задачей Роберта стало строительство резервуаров для нефтяных остатков.

«Как ты уже знаешь из моего предыдущего письма, заводы из‑за отсутствия хранилищ по‑прежнему выбрасывают этот драгоценный продукт, поэтому зимой мы сможем купить его по очень низкой цене, – писал Роберт Людвигу. – Изначально мы [де Бур и Роберт] построим только один резервуар на 100 тысяч пудов, но его можно заполнять по три или четыре раза в год. Пароходам „Меркурия“ требуется примерно 400 тысяч пудов в год, поэтому они будут вынуждены взять часть от нас. Таким образом, дело надежное и прибыльное, а первые капитальные затраты не превысят 10 тысяч рублей».

Арба для перевозки бочек с нефтью

Новые производственные условия – переход эксплуатации месторождений в частные руки – должны были привести к быстрому и прибыльному развитию нефтяной промышленности. Это было очевидно всем. Но логистические проблемы были огромными. Производство керосина могло дать хорошую прибыль, но еще больше денег можно было заработать при рационализации всего процесса, от добычи и переработки нефти до ее хранения и транспортировки. Это понимал не только Роберт, но он был одним из немногих, кто – при поддержке Людвига – смог заручиться нужным капиталом.

Самый острый вопрос касался перевозки нефти. Нефтяные залежи в Балаханах располагались в десяти километрах от перегонных заводов Черного города. Между этими пунктами нефть хранилась либо в кожаных бурдюках, либо в бочках объемом от 350 до 450 литров. Транспортным средством была арба – двухколесная телега, запряженная лошадью или мулом. Для нескольких тысяч местных жителей перевозки нефти были основным источником заработка. Но скорость и стоимость делали метод нерентабельным. Пуд нефти стоил три копейки, а доставка его с нефтяного промысла в Черный город обходилась более чем в пять раз дороже. Кроме того, транспортировка зависела от погоды и забастовок. Когда доставка нефти была невозможна, перегонные заводы простаивали. Кроме того, требовались пастбища для тягловых животных, а для изготовления и ремонта бочек нужны были фабрики. Бондарное ремесло было важной профессией, бондари знали себе цену, и их труд хорошо оплачивался. Бочки обязательно должны быть дубовые, но поскольку местных дубов было мало, древесину приходилось импортировать, иногда даже из Соединенных Штатов.