Ночь без любви. Повести

— Видишь ли, Костя… — заговорил Анатолий. — Мы можем, конечно, посудачить о том, что такое хорошо, что такое плохо… Мы все частенько этим занимаемся и очень нравимся себе в такие моменты… Но время от времени происходят события, когда важно поступить. Так или этак. А все разговоры оказываются в конце концов просто колебанием воздуха. Я недавно распинался насчет смежных специальностей… Все это пьяный треп. Но за ним кое-что стоит, Костя… Мы можем дружить, можем ссориться, завидовать, ненавидеть, но наступает однажды час, когда наши обычные отношения теряют всякую цену. Остаешься ты и твой поступок. И весь ты в этом своем поступке, и вся твоя жизнь, и кем был, и кем будешь… И с кем будешь.

— И даже, кем буду? — усмехнулся Костя.

— Конечно. Собственно, будущее и состоит из наших сегодняшних решений… Кем мы войдем в будущее, с кем мы туда войдем, от кого откажемся, через кого переступим… Это происходит каждый день. Со всеми, Костя, со всеми… Сегодня я попал под колеса. Завтра попадет кто-то другой. И на каждый день требуется мужество. И каждый день приходится чем-то жертвовать. Мы не приобретаем, нет, мы каждый день от чего-то отказываемся. Расстаться с женщиной, отказать отцу, помочь другу… Ничто не дается легко. Да, я оказался в преступниках… Я спасаюсь. Чего проще, пойти и сказать — виноват, судите. Суд разрешит мою жизнь, но ничего не добавит к наказанию… Меня посадят только для того, чтобы другим неповадно было. В назидание. Я уже наказан, и никакой приговор не ударит меня сильнее, чем эта вот ночка.

— Значит, если я возьму на себя наезд — хорошим буду, не возьму — плохим, да?

— Нет, Костя… Ты в любом случае останешься хорошим. Так что… Спи спокойно. Да, путевку я тебе оформлю завтра утром, поездка будет вполне законна. Причину придумаем, это несложно. Тебе даже пальцем никто не погрозит. Ты чист. Ты чист и непорочен, Костя. Иди, я оторвал тебя от ужина. Приятного аппетита.

Анатолий вышел из беседки и, не разбирая дороги, зашагал по проезжей части в сторону слабого сияния, висевшего над домами.

Через пятнадцать минут его догнал таксист.

Улицы были пустынными, редкие фонари почти не освещали дороги, из-под колес летели брызги, шины влажно шуршали по лужам. Запахнувшись в промокший плащ, Анатолий неотрывно смотрел на дорогу. Иногда он невнятно бормотал что-то, и водитель косился на него не то опасливо, не то усмешливо.

— Я смотрю, досталось тебе сегодня, парень, — обронил он.

— Досталось, — кивнул Анатолий. — Сильней не бывает.

— Женщина?

— Наверно, все-таки женщина… Хотя и мужики руку приложили. А с чего ты взял?

— Ну как… Ночь, дождь, такси, сам вроде, трезвый… Да и едем на Садовую… Похоже, к женскому общежитию… А?

— Да, у входа остановишься. Подождешь?

— Подожду… Возить в третьем часу все равно некого, а счетчик будет работать.

— Я быстро, — сказал Анатолий, выходя.

Быстро не получилось. Пришлось долго стучать в запертые двери подъезда, подходить к окнам, возвращаться. Наконец в полумраке вестибюля показался вахтер. Он с подозрением всматривался в темноту, колебался, вредничал, не торопясь открывать двери, прикидывался, что не понимает, чего от него хотят.

— Открой, батя! Важное дело.

— Какое дело?

— Преступление! — гаркнул Анатолий, потеряв терпение, надеясь этим словом расшевелить подозрительного старика. — Убийство! — Громыхнули запоры, и дверь открылась. — В двести шестнадцатой живет Татьяна Николаевна. Позовите ее, пожалуйста. Она знает, что я должен подойти.

— Это которая недавно пришла?

— Она самая. Еще не спит, наверно.

— Что же мне вот так всю ночь и шастать по этажам? — начал было ворчать вахтер, но Анатолий перебил его.

— Хорошо, сам схожу.

— Сиди! — строго приказал старик. — А то еще за тобой придется идти… Попробуй потом вытащи тебя из комнаты… Знаем, насмотрены, наслышаны… Вас только пусти, вам только дай волю..

Анатолий сел в продавленное кресло. Однако ждать, не пришлось. Через несколько минут спустилась Татьяна. Увидев Анатолия, она подошла, присела рядом в такое же кресло.

— А знаешь, тебе в халатике куда лучше, чем в этих ресторанных нарядах, — сказал Анатолий.

— Спасибо. Что-нибудь случилось?

— Так… кое-что… Человека сшиб.

— Да? — переспросила Таня. — И что же?

— Да вот не знаю, как дальше быть… Подумал, может, ты подскажешь.

— Боюсь, что я в этих делах не сильна.

— А в каких сильна?

— Во всех остальных.

— Слушай внимательно. Ты должна мне помочь.

— Должна? Почему?

— По многим причинам. Потому что мы с тобой знакомы, потому что люди обязаны помогать друг другу, потому что нужно оставаться человеком, даже когда ближнему паршиво.

— А, тогда, конечно. Так бы сразу и сказал.

— Есть только один способ нам всем выйти сухими из этой мокрой ночи. Нужно, чтобы за рулем сидел Костя.

— Но именно на этом он и настаивал в аэропорту.

— Это было давно. С тех пор многое изменилось. И мы все — ты, я, Костя — живем в другом мире, с другими законами, с другими обязанностями… Но и эти условия просуществуют недолго, к утру они исчезнут, и мы свалимся в…

— Я все понимаю, Толя. Чего ты хочешь?

— Чтобы за рулем сидел Костя.

— Усвоила. Дальше.