Ночь Безумия

– Просто держи нас на месте, – обычным голосом ответил Ханнер. Потом снова закричал, пользуясь чародейской силой: – Слушайте меня, маги Этшара! Я должен поговорить с вашими вождями – немедля!

Город внизу хранил молчание.

– Отнеси нас вон туда. – Ханнер указал на Волшебный квартал. – И спустись пониже.

– Слушаюсь, – отозвалась Кирша.

Они неспешно плыли над городом. Солнечные блики играли на черепице крыш. Ханнер на лету набрал полную грудь воздуха и прокричал опять:

– Слушайте меня, маги Этшара! Я должен говорить с нами!

Полет продолжался; Кирша медленно снижалась туда, куда указал Ханнер. Он повторил призыв.

Солнце спускалось все ниже; прошел час – они все еще летели; Ханнер время от времени кричал, но не получал ответа.

– Ты не устала? – спросил он у Кирши.

– Нет, – отозвалась она. – Наоборот, я чувствую себя все более сильной.

– Вряд ли это к добру, – заметил Ханнер.

– Мне вернуться?

– Нет. Дадим им время подготовиться. С тобой все будет нормально.

Они миновали Арену, и Ханнер закричал снова. И почти сразу его окликнула Кирша.

– Гляди! – указала она на юг.

Что-то взлетало им навстречу – нечто яркое и куда больше человека.

– Остановись, – велел Ханнер, и Кирша застыла на месте.

Силуэт приблизился, и Ханнер увидел человека: тот, скрестив ноги, сидел на ковре – ковре-самолете примерно восемь на двенадцать футов. Человек был в красно-золотой мантии, а ковер – синий и расшит золотом.

Ковер подлетал по изящной спирали. Ханнер ждал.

Еще миг, и ковер оказался вровень с чародеями и повис в дюжине футов от них. Сидящий на нем – несомненно, волшебник – был незнаком Ханнеру: маленький, плотный и начинающий седеть. Была в нем какая-то неправильность, Ханнер чувствовал ее, но не мог определить. Он нахмурился. Оставалось только надеяться, что это на самом деле маг, а не некая форма иллюзии.

– Эй! – окликнул его сидящий. – Чего ты хочешь от нас, чародей?

Ханнер заставил себя не думать о своих сомнениях.

– Я хочу поговорить с теми – кто бы это ни был, – кто решает, как Гильдии относиться к чародеям.

– Если Гильдия пожелает выслушать тебя, ты будешь призван, – проговорил человек в красной мантии.

– Мой дядя Фаран ждал вашего призыва, – возразил Ханнер, – и ничего хорошего из этого не вышло. Гильдия призовет меня, если найдет выход, наилучший для всех, – в том числе и для себя. Она его пока не нашла, потому что не знает того, что я собираюсь сообщить. Не будешь же ты утверждать, будто Гильдия знает все. Итиния не сочла нужным поговорить с лордом Фараном – и видишь, как все обернулось?

– Не грози мне, чародей, – предостерегающе произнес волшебник. – Думаю, меня убить будет потруднее, чем палача лорда Фарана.

– Я никому не грожу, – спокойно отозвался Ханнер. – Просто говорю правду.

Упоминание о Фарановом палаче, однако, помогло ему понять, что за неправильность он ощущал.

Сердце мага не билось. В его груди вообще не было сердца. Там, где оно должно было быть, Ханнер чуял только сгусток магической тьмы. Остановить сердце своего собеседника – как поступил Ханнер с убийцей Фарана – он бы не смог.

Ханнер слышал, что маги способны делать такое: прятать сердца перед особо опасным предприятием; их по-прежнему можно было ранить, но сердце продолжало биться, и маг не умирал от ран, которые в любом другом случае неизбежно были бы смертельны. Да, этого волшебника действительно было бы трудно убить, мысленно согласился Ханнер, однако все же, пожалуй, возможно.

Но если маг так подготовился к разговору с ним, значит, Гильдия считает чародеев серьезной угрозой. Такое начало обещало многое.

А то, что маги отправили к нему посланца, а не волшебного убийцу, обещало еще больше.

Пока Ханнер обдумывал это, маг обдумывал слова Ханнера. Теперь он заговорил.

– Хорошо, – сказал он. – Я доставлю тебя к ним.

Ханнер повернулся к Кирше.

– Опусти меня на ковер, – велел он.

– Ты уверен...

– Уверен, – оборвал ее Ханнер. – Я имею дело с волшебниками много лет. Опусти меня на ковер, потом возвращайся в дом и жди меня. И не вздумай до завтрашнего дня пользоваться силой! Если появятся кошмары – не пользуйся ею вообще.

– Как скажешь. – Ханнер почувствовал, как его подтолкнули; еще мгновение – и его ноги коснулись ковра. Он осторожно шагнул вперед.

Больше всего это походило на ходьбу по перине; Ханнер поспешил сесть, и маг подвинулся, давая ему место.

Ханнер оглянулся: Кирша по-прежнему висела в воздухе.

– Лети. – Он махнул рукой. – Со мной все будет в порядке. Как и со всеми нами.

Она помахала в ответ, повернулась и улетела. Ханнер повернулся к магу.

– Я – Ханнер-Чародей, – сообщил он. – Председатель Совета чародеев.

С минуту маг молча смотрел на него, потом кивнул.

– А я – просто волшебник, – произнес он. – Знать мое имя тебе не нужно.

Имена дают власть, вспомнил Ханнер: в иные заклинания вплетается имя того, на кого нужно воздействовать. Маг вовсе не был невежей.